Стихи ты далеко от меня: Ты далеко от меня, но близко в сердце ~ Поэзия (Лирика любовная) - Красивые стихи, тексты любимых песен, пожелания в стихах.

Ты далеко сегодня от меня И пишешь о любви своей бездонной И о тоске-разлучнице бессонной, Точь-в-точь все то же, что пишу и я.

В порядке опоздания – Weekend – Коммерсантъ

Десять лет назад на сайте OpenSpace вышел монолог Григория Дашевского «Как читать современную поэзию». Этот текст задумывался как ликбез, но оказался чем-то вроде манифеста. Он маркировал поворотный момент — случившийся в начале 2010-х годов выход современной поэзии к широкому читателю. Интерес, возникший у публики к поэзии после долгих лет безразличия, был отчетливо связан с политикой. Казалось, что в стихах содержатся ключи к новой публичной речи, в которой нуждалось общество в годы «больших протестов». Спустя десять лет эти надежды выглядят частью сложной истории в отношениях русской поэзии и российского общества. Игорь Гулин рассказывает, как менялось самоощущение поэтов и их реальное место в культуре на протяжении трех постсоветских десятилетий.

***

В русской поэзии 1990-е, 2000-е и ранние 2010-е были эпохой удивительного расцвета — сравнимого разве что с первой четвертью ХХ века. Активная работа десятков непохожих друг на друга больших авторов, постоянное появление молодых талантов, почкование групп и направлений; изысканный неомодернизм, концептуалистское сомнение, радикальная деконструкция языка, изощренные культурные игры, эксгибиционистская исповедальность, галлюциногенный дрейф, интеллигентская меланхолия, активистский задор — все это существовало в одном пространстве, как-то переплеталось, порождало новые формы и способы речи. Однако об этом изобилии мало кому было известно. Среда, в которой творился поиск, была замкнута на себе.

Когда мы говорим «современная русская поэзия», мы интуитивно хорошо представляем себе, о какого рода стихах идет речь. Однако, чтобы описать ее как единое поле, показать — «вот это современная поэзия», ее практикам и теоретикам часто требовалась уловка.

Все современное хоть немного сомневается в своей современности и требует несовременного, чтобы эти сомнения побороть. Постсоветская современная поэзия постоянно противопоставляла себя другой — традиционалистской, наивной, массовой. В этом противопоставлении поэзии современной приписывался ряд черт: языковое новаторство и рефлексивные отношения с традицией, готовность работы с травматическим опытом, способность расшатывать и расширять границы того, что собственно понимается под словом «поэзия». У ее противников все это отсутствовало, и тем не менее они выглядели гораздо успешнее.

Этот миф противостояния рождался из другого, сходного в своем устройстве,— мифа о новаторской неофициальной литературе и клишированной печатной. Для поэтов советской эпохи андерграунд был сознательным выбором или вынужденной жертвой — верностью сложности и чести, отказом от компромиссов ценой невозможности встречи с читателем за пределами узкого круга своих. Постсоветская современная поэзия во многом наследовала андерграундной и в своей эстетике, и в составе — мэтры подполья, младшие авторы последней волны самиздата, их ученики и читатели. Она получила в наследство и комплекс трагической маргинальности, претерпевший, однако, вынужденную трансформацию.

Подлинный андерграунд невозможен в условиях отсутствия цензуры, свободы печати и выступлений, в условиях рынка. Речь не только о том, что рынок превращает культуру в товар — востребованный или непопулярный. Речь прежде всего о другом: культура позднесоветской эпохи, и официальная, и неофициальная, была пронизана чувством крепкого порядка: автор знал, что творит в договоре с законом — историческим, государственным, божественным, культурным. Иерархия, к которой он принадлежит, может подвергаться пересмотру, осмеянию, но она безусловно существует.

Идущие рука об руку капитализм и постмодернизм эти иерархии сметают. На их месте возникает пустота, невозможность любого авторитетного высказывания.

Выход поэзии андерграунда из подполья не был выходом к читателям, жаждущим припасть к скрытому источнику красоты и мудрости. Этим читателям с головой хватило напечатанного большими тиражами Бродского, сразу представшего в роли последнего классика, некоторым — с пряной добавкой московского концептуализма, ставящего в истории поэзии окончательную точку. Современная поэзия оказалась в странном положении: она представлялась как не вполне совпадающая со своим временем, неадекватная ему. Среди самых интеллигентных читателей было принято мнение, что новаторская поэзия — вещь глубоко устаревшая. Сами поэты отчетливо понимали: они не нужны никому, кроме себе подобных и крохотного слоя читателей — в основном знакомых. Унаследованное от андерграунда чувство отделенности осталось, но у него пропали высокие основания. Модус, в котором пребывала поэзия 1990-х и 2000-х, точнее всего описать как субкультуру — со своим жаргоном, традициями, любимыми местами сборищ.

***

Существование в любой субкультуре, будь то скины или заводчики персидских котов, окрашено двумя чувствами. С одной стороны — восторг элитарности, причастности к тому, о чем не знает мир. С другой — душнота, обреченность вариться в себе и не иметь на этот мир никакого влияния. В случае русской поэзии эта обреченность чувствовалась особенно остро. Если, скажем, в Америке к концу прошлого века писание стихов превратилось либо в часть академической жизни, либо в занятие вполне сознательно субкультурное, либо в подобие хобби, то есть существовало между университетами, зинами и курсами «криэйтив райтинг», то в России она сохранила ощущение большого общественного дела, той территории, где решаются вопросы о человеке, языке, истории — решаются не для себя, а для всех.

Старшие авторы хорошо чувствовали драму этого разрыва. Виктор Кривулин, главный среди поэтов ленинградского самиздата теоретик подпольного существования, с его напряжением между вынужденной маргинальностью и чувством законного участия в большой истории, запрещает публиковать в новую эпоху свои стихи 1970-х — кажется, ощущая провал чаяния, грандиозное разочарование выхода из андерграунда. По-другому проживал его Дмитрий Александрович Пригов — единственный поэт, которому удавалось в 1990-х и 2000-х активно присутствовать в публичном пространстве, сделаться медийной фигурой — воплощением новой поэзии для большой части культурной публики. Пригов с некоторым высокомерием относился к коллегам, часто повторяя, что литераторы, в том числе самые умные, утратили «адекватность». Речь здесь именно об этом: поэты и писатели изобретают новые языки, формулируют идеи, ищут способы объяснения мира, но все это — неверные задачи. Они отсылают к закончившейся эпохе — эпохе власти и силы слова.

Позиция самого Пригова: любые властные претензии искусства — порочны, претензии на обладание истиной — несостоятельны. Будучи по своему устройству человеком 1970-х — комнатным метафизиком, пусть и вывернувшим себя наизнанку,— Дмитрий Александрович единственный идеально освоился в новых условиях еще и потому, что отлично чувствовал опустошающую рыночную логику постмодерна: языки и идеи взаимозаменяемы, как товары в ларьке. Если поэт по-прежнему хочет высшей власти, быть представителем истины, то сам он должен стать предельно неистинным — веером масок, гробовщиком языков. Пригов говорил последнее слово о невозможности слов и запечатывал его криком кикиморы. Тот эпилог поэзии, который он собой воплощал, гипнотизировал и невротизировал коллег, но, конечно, не был ее настоящим финалом. Конец истории, религии, поэзии, человека — всегда иллюзия. История все равно идет, с людьми что-то происходит, им необходимы слова.

***

Перед людьми, пишущими стихи, всегда стоит вопрос (не только перед ними, конечно, но для поэтов этот вопрос особенно болезнен): какое право я имею на речь? почему возможно мое высказывание?

Можно перечислить несколько магистральных вариантов ответа на него. Романтический — тот, о конце которого говорил Григорий Дашевский: я особенный, уникальная, не похожая ни на кого личность, и уже потому мои слова о себе ценны. Его более высокий вариант — профетический: я — избранный, любимец высшей поэтической силы (он может выглядеть архаично, но на деле дожил в русской поэзии до XXI века; последним великим поэтом-избранником была Елена Шварц). Другая, сниженная разновидность романтизма — меланхолико-ироническая: я говорю, зная, что речь, в общем-то, тщетна, и понимание этой тщеты возвышает меня. Классицистски объективный, антиромантический: есть некий порядок мира, а я — его свидетель и описатель. Милитантно-авангардистский: идет война, и я ее воин, мои стихи — акты боевых действий. Путь деконструкции: высказывание более невозможно, и я говорю именно потому, что указываю на эту невозможность, открываю истину после истины (в русской поэзии этот путь обозначен именем Аркадия Драгомощенко).

Любые обобщенные высказывания о поэзии эпохи всегда насильственны и грубы. Сопротивляться духу и стилю времени — такое же важное свойство поэта, как чувствовать и выражать этот дух. Тем не менее можно попробовать сказать кое-что о поэзии первых двух постсоветских десятилетий и о том, какими путями она шла. Постмодернистский путь в разных вариантах, от радикальной деконструкции до центонного карнавала, был доминантой эпохи. Хотя бы маленькая доза постмодерна, прививка смерти, была залогом самой возможности письма. Однако постмодерн требует отказа от прямого высказывания о мире и о себе, а жажда такого высказывания движет большинством пишущих стихи: им хочется понять, кто они и где их место.

Кем же были поэты постсоветской эпохи? Они все еще могли быть романтиками, строящими свой биографический миф, но этот путь требовал либо охранных кавычек иронии, отрицающих такой уж большой вес собственной личности, либо самозабвения, безумия, нередко поставляемого наркотиками, целеустремленной дороги к смерти. Они не могли быть избранными, потому что не было той силы, что могла бы дать им избранничество (хотя великолепную зомби-версию поэта-пророка представлял в своем макабрическом неосимволизме Шиш Брянский, взывавший к загробным Нгымкам и Зюзенькам). Они редко были свидетелями порядка: чтобы разглядеть порядок мира, даже порядок метафизический, нужно вырасти в относительно стабильных социальных условиях, его не видно за хаосом и неустроенностью. Они не были и воинами. Милитантная чувствительность, восприятие постсоветской реальности как необъявленной, но идущей войны, жила в эту эпоху в текстах Егора Летова, Бориса Усова (лидера «Соломенных енотов») и других певцов-поэтов интеллектуального панка. В отличие от панков, ощущавших себя выброшенными на обочину жизни, поэты по преимуществу считали себя бенефициарами 1991 года. Новый мир был их миром и одновременно чужим, не предполагавшим для поэта места — пусть маленькой, но трибуны, неглубокой, но ямы.

***

Если пытаться описать обобщенного поэта постсоветского поколения, его во многом определяет невозможность до конца принять ни одну из ролей, о которых шла речь выше. Такой поэт, не верящий в свою исключительность, но все же говорящий о своем опыте — личном, социальном, эротическом, духовном,— частный человек. Частность его устроена совсем иначе, чем частность человека андерграунда. Та старая частность держалась отталкиванием от навязчивой гражданственности государства. Новая частность была равна нехватке того, что придает словам силу. Если такой поэт не принимает до конца постмодернистскую ставку, не заключает союз с пустотой, он все равно ощущает свои слова как полупустые, слишком слабые.

Притом что поэты постсоветского поколения редко были принципиальными маргиналами, в их текстах есть мотив выброшенности, оставленности — не индивидуального одиночества, а отъединенности как общей судьбы, основания самой поэтической речи. Лучше всего это выраженно у Станислава Львовского: «…вот мы и собрались сердечко ёк-ёк / уплывает пол из-под ног / раскрывается потолок / и так смотрит Он что понятно: мы не Его // я хочу сказать тебе кроме нас у нас никого / кроме этих слов ничего / кроме этих слов ничего…»

«Мы» здесь играет важную роль. Историю постсоветской поэзии, по крайней мере некоторой ее части, можно написать как историю местоимений. Начать ее, конечно, следует с «я». Романтическое «я», о котором говорил Дашевский,— это «я», скажем так, сильной валентности. К нему можно подключиться — отождествить свою особость с особостью поэта: «эти стихи и про меня тоже». Интонация предельной откровенности, которая звучала в поэзии 1990-х и 2000-х, была устроена совсем по-другому. Здесь действуют «я» слабой валентности. Конкретность опыта, включающего незначительные детали быта и интимные подробности, не приближает, а отдаляет читателя. Читатель знает, что, рассказывая о своей жизни, поэт говорит только о себе и не может говорить за него, даже если захочет. Их, читателя и поэта, связывает прежде всего ощущение невозможности или крайней слабости связи. Чем сильнее надрыв и громкость стихов, тем сильнее и эта отделенность. (Она может выражаться крайне ярко — как в надрывном спектакле поэзии Дмитрия Воденникова.)

Тем не менее такие «я» способны образовывать сцепку, к которой особенно располагает существование в субкультуре. Поэтому в поэзии рубежа 1990-х и 2000-х было много речи от лица «мы». Это «мы» — не социальная идентичность и даже не интимная общность дружеского круга, а шаткая попытка усиления слабых голосов, как бы агломерация недостаточных «я» в некрепкое сообщество, отделенное от непредставимого общества.

Трюком, обеспечивавшим выход из этого немного клаустрофобического положения, для многих поэтов было обращение к третьему лицу. Прежде всего его связывают с появившейся во второй половине 2000-х группой «новый эпос», состоявшей из Арсения Ровинского, Федора Сваровского и Леонида Шваба, но сама тенденция гораздо шире. Из исповедей стихи превращались в сюжеты, место «я» и «мы» занимали «они». Эти «они» были разными: невидимые участники и страдальцы большой истории, мертвые люди, животные, роботы, существа реальные, гипотетические и вовсе фантастические. Главным здесь был сам ход: предоставление речи тем, у кого нет своих слов. В этом повороте есть важный поэтико-политический момент: поэт становится представителем молчащих других, и именно это представительство легитимирует его собственную речь. Он знает, по какому праву говорит, пусть это «говорение за» — во многом уловка.

Существовали и другие пути выхода из лирического тупика — например, тот, который разрабатывал Григорий Дашевский, напрямую говоривший о необходимости отказа в стихах от идола лирического «я». В его поэзии «я» заменяется не фантазматическими другими, а элементарной единицей человеческого: «такой-то», «имярек». В на первый взгляд почти лишенных признаков политики и социальности текстах Дашевского была отчетливая установка: стихи способны описывать встречу не людей со своей биографией, идентичностью, культурным багажом, а обнаженных, не знающих, что делать друг с другом, существ. Только так может быть устроен выход на свет, из невидимости друг для друга — и в политическом, и в поэтическом смысле. Об этом же он прямо говорил в монологе «Как читать современную поэзию». Несмотря на будто бы несовместимую со злободневностью глубину, этот текст — документ очень конкретного времени. Он не мог появиться ни в какой год, кроме 2012-го.

***

В истории новейшей русской поэзии большие протесты были поворотным моментом. Ощущение пика расцвета, перехлестывающих сил срезонировало с социальным подъемом начала 2010-х годов. В этот момент начало казаться, что современная поэзия наконец прощается с субкультурным гетто. Поэты выступали на митингах и участвовали в акциях вместе с политиками, певцами и публичными интеллектуалами, сидели даже в каких-то советах. Один из главных лозунгов эпохи Болотной — «Вы нас даже не представляете» — придумал поэт Павел Арсеньев. Примерно тогда же о современной поэзии стали писать журналы, почти игнорировавшие ее ранее: «Афиша», «Большой город», «Эсквайр» и др. Из маргинальной странности она стала вещью едва ли не модной, по крайней мере вызывающей любопытство. Текст Дашевского — часть этой волны.

В разговорах этого времени звучала надежда: после двадцати лет полуневидимости поэзия станет не просто нужна читателям, она окажется частью новой политики. Отчасти — в самом прямом смысле — инструментом социальной мобилизации, перенастройки политического самосознания, на которую делали ставку поэты-активисты (прежде всего связанные с альманахом [Транслит]). Отчасти — в не совсем прямом, о котором идет речь у Дашевского: поэзия даст образцы речи для людей, впервые встречающих друг друга лицом к лицу. Граница между этими вариантами не так уж сильна, их объединяет общее чувство: рождается новая публичность, но для нее в России нет языка. Есть старые, окаменевшие языки «своих» — либералов, левых, правых, владельцев айфонов и любителей шансона. Поэзия способна если не отбросить, то изменить их, каким-то образом дать голос тому непредставимому множеству, что обнаруживало себя в выходе людей на площадь, но не дать ему превратиться в аморфную массу, сохранять напряжение, страх и радость этой встречи. Функция представительства в поэтической речи также должна была заработать по-новому. Место воображаемых «других» займут новые «мы» — те «мы», с которыми наконец-то что-то происходит.

***

Оправдали ли себя эти ставки? С одной стороны — да: за прошедшие десять лет поэзия перестала восприниматься как деятельность принципиально маргинальная, нашла свое место в общекультурном контексте, стала видимой и даже уважаемой. С другой — расцвет рубежа 2000-х и 2010-х закончился. Замолчали или почти замолчали многие из его фигурантов; те, что активны, кажутся отдельными, раздающимися время от времени голосами, а не участниками пестрой полифонии. Можно ли связать его конец с социальной депрессией, начавшейся после провала больших протестов, сказать сложно. Поэтическая утопия эпохи Болотной делала ставку на площадь — на реальную видимость людей друг другу, телесное соприсутствие. Площадная политика потерпела поражение. Главным пространством и политического, и поэтического диалога окончательно стали социальные сети.

Публичность соцсетей устроена по-другому, чем публичность улицы или прессы. Высказывание, в том числе высказывание поэтическое или политическое, здесь тонет в потоках информации: картинках с котиками, жалобах на здоровье, склоках большего или меньшего масштаба. Чтобы действительно прозвучать, это высказывание требует возгонки, преобразующей невнятный хаос в пространство бури, войны. Такое состояние потенциальной войны (чаще холодной, но иногда — вполне горячей) располагает к поиску своих, созданию нового «мы». Это не «мы» компании со схожими биографическими траекториями, вкусами, привычками и мнениями и не «мы» встречающегося на площади множества, прерывающего эти привычки, ставящего мнения под вопрос. Это «мы» виртуальной общности, объединенной опытом и ценностями, сопротивляющейся на три фронта: враждебному миру внесетевого насилия, обезразличивающей силе интернета и другим таким же «мы» с другими ценностями. Сотрясавшие русский фейсбук на протяжении 2020-го споры вокруг стихотворения Галины Рымбу «Моя вагина» — хороший тому пример. Откровенная речь о телесном опыте становится политическим манифестом, в отношении к которому самоопределяются все или почти все активные участники литературной жизни, она перекраивает пространство, прокладывает линии солидарности и вражды.

Новое «мы» связано и с новым типом поэтического «я». Такое «я» склонно к откровенности в еще большей степени, чем «я» 2000-х. Однако конкретный опыт здесь важен не как нечто отделяющее от читателя, но именно постольку, поскольку он может быть основанием для солидарности. Это может быть воинственная, громкая солидарность, но может быть и тихая солидарность слабых аффектов — растерянности, бессилия. Такое чтение, чтение-сочувствие, кажется вещью принципиально новой. Опыт, телесный, чувственный, политический, позволяет «я» стать частью «мы», а принадлежность к этому «мы» во многом и легитимирует «я», дает ему право на речь. (Шаблонная форма солидарности русского фейсбука «Я/мы — некто» в сниженной форме резюмирует эту чувствительность.)

Есть другой полюс в работе с ситуацией соцсетей: ставка на принципиальный отказ от сопротивления сетевым потокам, растворение в них. Этот путь во многом наследует приговскому: любое привилегированное высказывание в сети — иллюзия, все манифесты и интимные откровения здесь превращаются в бессвязное варево. Ход поэта, например Вадима Банникова,— стать олицетворением этой бессвязности, ситом, пропускающим сквозь себя ошметки дискурсов, достигая своеобразного дзена в созерцании этих потоков. Другой вариант — стать демоном того языкового насилия, что наполняет сетевую коммуникацию,— как пишущий в телеграме лейтенант Пидоренко В. П. (неслучайно этот автор принял личину полицейского, фигуры, воплощающей для многих насилие реальное, внеположное сетевому миру, но подпитывающее ярость сети).

И поэзия идентичностей, и сетевой неоконцептуализм дают читателю своеобразную разрядку фрустрации. Он может найти образец чувствования в той одновременно депривированной и переполненной мельтешащими аффектами реальности, в которой все мы — люди, проводящие большую часть времени у компьютера,— живем. Кажется, именно это — задача, которую в первую очередь решает сейчас поэзия, запрос, на который она отвечает. И эта задача определяет ее место в современной культуре.

Я не собирался рассказывать обо всей истории русской поэзии последних тридцати лет, а хотел лишь прочертить некоторые линии эволюции, координаты ее существования. Многие из самых важных и глубоких авторов затрагивали их по касательной, либо вовсе игнорировали. В этом тексте не упомянуты Михаил Айзенберг, Николай Кононов, Василий Ломакин, Олег Юрьев, Александр Скидан, Михаил Гронас, Мария Степанова, Анна Глазова, Ника Скандиака, Василий Бородин — и этот ряд можно продолжать долго, потому что удивительных голосов в эту эпоху было по-настоящему много, и каждый из них стоит отдельного большого разговора. Этот текст не о них, а о самом устройстве того странного расцвета, что случился в современной поэзии в постсоветскую эпоху.

Как это иногда бывает, комплекс маргинальности, проклятие, которое унаследовала постсоветская поэзия от андерграунда, был одновременно и неразличимым поначалу благословением. Два с лишним десятилетия она существовала в подвешенном состоянии: ощущение неуместности соответствовало действительному отсутствию места в культурной индустрии, невозможности занять нишу. Сейчас эта ниша есть, и поэзия по своему статусу не слишком отличается от современного искусства (хотя символические капиталы, не говоря уже о реальных, здесь, конечно, гораздо меньше). Культурная ниша устроена принципиально иначе, чем место в символическом порядке — официальном или подпольном. В ней можно быть бойцом, можно трикстером, глубоким лириком, смелым исследователем. Но в ней сложно претендовать на какую-либо универсальность высказывания о мире, невозможно даже тосковать по такой универсальности, чувствовать ее нехватку. Такая нехватка во многом и составляла напряжение постсоветской поэзии. 20–25 лет поэтической истории, с начала 1990-х по середину 2010-х, определяет эффект чудесного запаздывания, своего рода глитч социально-литературной динамики. То, что эта эпоха должна была закончиться, логично, но пока еще сложно не испытывать по ней ностальгию.

Читать стихи

Виктор Кривулин

Повод высказаться

как посудомойная машина
звякала душа моя и дребезжала

жить мешала

попросту без энергосистемы
без вопроса: где мы?
в пустоте ли? в гуще ли? в струе ли?

есть ли я на самом деле?

если есть — тогда куда я? где я?
где я здесь — идея или провод?
или просто заковыка никакая

повод высказаться — и не лучший повод

1999

Дмитрий Александрович Пригов

Сама идея власти
Тоже отчасти — власть
А вот идея страсти —
Она совсем не страсть
Ни в малой степени
Поскольку власть она и есть
Идея власти и плюс власть
Самое
И идея власти
вынутая из артефакта власти
несет на себе естественное
обременение власти

В то время как со страстью все не так

1994

Елена Шварц

Мне моя отдельность надоела.
Раствориться б шипучей таблеткой в воде!
Бросить нелепо-двуногое тело,

Быть везде и нигде,

Всем и никем — а не одной из этих,
Похожих на корешки мандрагор,
И не лететь, тормозя, как дети,

Ногой, с невысоких гор.

Не смотреть из костяного шара в зеленые щели,
Не любиться с воздухом через ноздрю,
Не крутиться на огненной карусели:

То закатом в затылок, то мордой в зарю.

1999

Аркадий Драгомощенко

Озерный надломленный лед.
Край слишком прост, чтобы сказать: вот —
потускневших полей алфавита сколы.
Однообразны послания птиц,
но начинающий их разбирать
к концу забывает о чем он читает.
Так и этой весной юг возвращает стаю за стаей,
так и в этот год они возвращаются югом,
как плата за песчаник под снегом,
нашаривающий шаги;
случайна где ягода;
радуги темнее в нижнем пределе,
идущих в руслах глаголов

волокнистых времен,

Порезом неслышным осока вспыхивает поочередно.
В праздное ничто иглы
прикосновение сводит расстояние до облака,—
если шатнется к югу. Ночь подступает к корню,
поит притворенной сладостью.
Если, конечно, ветер вслепую

у горящих помойных баков.

2003

Андрей Туркин

Юлию Гуголеву

Моя тоска была остра,
Как языки костра.
Китайской казнью прорастал
Меня животный страх.
И, познавая сердцем боль,
Я головой поник.
И падала сухая моль
Ко мне за воротник.
А птицы чирк по небу, чирк!
Как будто спички.
И, как горит метеорит,
Сгорали птички.
А птицы вжик по небу, вжик!
Как будто пули.
Когда нам дали эту жизнь,

Нас обманули.

1990-е

Шиш Брянский

О, выньми Глазки из меня
И новые, новые вставь,
И тогда я увижу, что вокруг не ***ня,

А сладимая звонная явь.

Я увижу, что чорный мой Пламень погас,
Вспыхнет сонце любви,
И тогда Ты в меня заложи Твой Фугас

И взорви, и взорви.

Из книги «В нежном мареве», 2001

Станислав Львовский

как уходят вбок
пол и потолок скажем
из-под ног скажем
Я. Т.

вот они собрались сердечко ёк-ёк
и плывёт под ногами пол
над головой потолок
хорошо небольшим

уходить ото всех под стол

вот они тут сидят сердечко тук-тук
уплывает свет наплывает звук
денежки выпадают из рук
хорошо безымянному

не смотреть отводить глаза

скачет по комнате коза-дереза
в воздухе над цветком висит стрекоза
говорить ни про что умереть ни за
хорошо неживому уже

как бумагу разрезать горизонт

под дождём торопясь раскрывать зонт
агнца взять на слабо на понт
элевсинский эвксинский
глотать торопясь чаёк

то ли мышь кричит то ли поёт водосток

то ли лето безвидный огонь небес
то ли сердце шаткая сеть аорт
то ли рыба шамкая раскрывает рот

то ли волчок некормленый смотрит в лес

вот мы и собрались сердечко ёк-ёк
уплывает пол из-под ног
раскрывается потолок

и так смотрит Он что понятно: мы не Его

я хочу сказать тебе кроме нас у нас никого
кроме этих слов ничего
кроме этих слов ничего

кроме этих слов ничего

2003

Линор Горалик

Нет, за пять лет для нас мало что изменится.
Через пять лет для нас мало что изменится и за восемь.
Через восемь для нас и за десять изменится не очень многое.
Через десять лет им будет по пять, некоторым — по восемь.
Они будут думать, что за год всё изменится до неузнаваемости.
Ещё через пять — что всё, возможно, здорово изменится через пару лет.
Ещё через восемь — что за десять лет, в целом, может измениться очень многое,—
но только не мы.
Мы ведь были точно такими же и пять лет назад, и восемь, и десять,—
только больше ростом — и ещё что-то,
изменившееся совершенно неуловимо,—
незначительное,
неважно.
«Через десять лет,— будут думать они, глядя на нас.— Может быть, через двадцать».
Рано или поздно, но непременно.
И это страшно, но неизбежно.
Им тогда будет — нет, ещё не очень много,—
но тем, другим, уже будет по пять или по восемь,
и всё будет меняться
так быстро.
Так.
Чудовищно.

Быстро.

Мы могли бы тогда сказать им:
«Надо просто потерпеть — лет восемь или десять».
Но к этому времени очень многое может измениться.

В первую очередь — для нас, конечно.

Из книги «Подсекай, Петруша», 2007

Арсений Ровинский

как бы со стороны Бурчуладзе видит своё положение
как некстати думает эти абреки их новые карабины вообще всё их вооружение
Бог с ними с этими овцами не нужно было за ними гоняться

не мой день сегодня

свет он везде также как тьма повсюду думает Бурчуладзе
руки и ноги начинают неметь язык заплетаться

а картинка плывёт и плывёт и не думает останавливаться

2006

Александр Анашевич

Собака Павлова

Она не падала, не лаяла, не выла
выбежала из последнего вагона
ушла от деда, от бабки, от закона
сладкая сладкая жизнь: смерть, вилы
«не шерсть на мне, длинные длинные волосы
черные человеческие волосы
не замерзну даже на полюсе,—
говорила она павлову женским голосом,—
не замерзну даже в сердце твоем
даже без сердца, под скальпелем не замерзну
мои волосы станут огнем
пылающая уйду от тебя на мороз, на свежий воздух
павлов, ты злой, я не знала об этом, любила тебя
я не любила в начале, потом полюбила, потом разлюбила
все от отчаянья, под капельницей, день ото дня
думала и смотрела в глаза твои голубые
к скотоложству тебя, павлов, я знаю, не принудить
ни к скотоложству, ни к замужеству, и даже рюмочки не выпить на брудершафт
тебе бы только тельце моё на лоскуты кроить
как потрошитель делаешь это с нежностью, по-маньячески, не дыша
а у меня нет уже ни яичников, ни мозжечка, ни селезенки
нету глаза, берцовой кости, ушной перепонки
полумертвая стою, вся в зеленке
кто меня, павлов, спасет из этой воронки
я собака, павлов, собака, собака павлова
не анна павлова, не вера павлова, не павлик морозов
даже не лена из москвы, которая обо мне плакала и
в сердцах называла осколочной розой
освободи меня, выпусти, пусть я стала калекой
калекой не страшно, главное не кошкой
выпусти, дай мне под зад коленом
только очень нежно, любя, понарошку
чтобы я бежала бежала, летела словно на крыльях
между машин, на свободу, на свалку, в иное пространство
ты научил меня, павлов, любоваться всем этим миром

таким волшебным, бескрайним, прекрасным

Из книги «Неприятное кино», 2001

Григорий Дашевский

Простачок такой-то, приди в себя.

Мертвое не тормоши, а отпой.

Там ясный пил и ты кислород,
куда имелись ключи у той,

кто мне роднее, чем мое сердце.

Там-то случалось и то, и сё:
твое послушай, ее конечно.

Ты точно пил святой кислород.

Вот — ей некстати. Сам расхоти.
Холодна — не льни, отошел — не хнычь.

Сосредоточься, суше глаза, молчок.

Счастливо — у постылого в глазах сухо.

Не ищет повод сказать а помнишь.

Тебя мне жалко. Какие планы?
Кто вздрогнет, вспомнив? Про вечер спросит?

Кому откроешь? Лизнешь чье нёбо?

А ты, такой-то,

роток на ключ и глаза суши.

1995

Кирилл Медведев

В тот день мы вывели двух слонов
на демонстрацию
а рядом пустили пару грузовиков,
заполненных фруктами;
слоны брали хоботами фрукты и давали
их всем: ананасы, дыни…
мы шли и вспоминали как однажды
заплатив работникам зоопарка
увели ночью из стойла
небольшого слона и так у нас получился
своеобразный агитслон на 1 мая,
которого мы потом привезли обратно
на грузовике, как и обещали
так чтоб никто ничего не заметил.
однако теперь не надо было
ничего покупать,
идея со слонами была принята
на всеобщей ассамблее,
в качестве рекламы открытого недавно
за городом летнего слонопарка
и проведения туда бесплатной
линии легкого метро,
но вдруг одному мальчику
не хватило ананаса, его успокаивали,
но он так и не унимался,
все это стало возможно потому
что весь цивилизованный мир
отказался от интервенции
в революционную республику,
буржуазные специалисты не стали
разрабатывать новое секретное оружие,
министры-капиталисты
и нефтепромышленники подумали

и сказали хватит.

2011

Галина Рымбу

Моя вагина (фрагмент)

17 мая 2013 года под музыку группы «Смысловые галлюцинации»
из моей вагины вышел сын,
а затем — плацента, которую акушерка держала, как мясник —
взвешивая на ладони. Доктор положил мне сына на грудь
(тогда я ещё не знала имени сына)
и сказал: ваш сын. И сын тут же описал мне грудь и живот,
а мир стал моей вагиной, сыном, его горячей струйкой,
его мокрой тёплой головой, моим пустым
животом.
Потом мою вагину зашили,
она изменила форму. Стала узкой и стянутой,
вагина-тюрьма, вагина-рана. На мне тогда были
белые компрессионные чулки — все в крови,
дешёвое красное платье-халат, купленное в китайском павильоне, а на нём —
две женщины, держащие кроны деревьев,
и звери, держащие женщин.
Без трусов, без поддержки, с запутанными волосами
я шла после операции по солнечному коридору роддома
забирать сына. Я взяла его и подумала:

его пальцы похожи на маленьких мармеладных червячков.

2020

Пидоренко В. П.

Стихи о моем анусе

Анус мой — тугая глина
Сон, волшебный как мечта
Тополь старый возле тына

Сок, закапавший из рта

Сало бешеных оленей
Страшный вой ночных старух
Рот заткнуть нам не посмеет

Тот, кто к лиры звукам глух

Анус мой, взмахни крылами
Верь: гнушась слепой толпой
Боги сжалятся над нами

Надо мной. И над тобой

2020

Вадим Банников

одна из самых печальных страниц
в истории культуры
история вангога
который так и не научился рисовать как надо

но рисовал / интересно

интересно это не то что надо
это просто интересно
так хочется

поэтому так получается / каждый

имеет право на
мировоззрение / какое угодно

мировоззрение

2014

Подписывайтесь на Weekend в Facebook

О маме которой больше нет. Стихи в память о маме, которой нет

О маме которой больше нет. стихи в память о маме, которой нет
- #1В память о маме
- #2Вернуть бы маму на мгновенье
- #3Мама никогда не умирает
- #4Письмо без ответа
- #5Мамочка родная, ты всегда со мной!
- #6Помолись за меня, мама!
- #7Заблудилась мама
- #8Мамочка, весна пришла..
- #9Как жаль, что понимаем, лишь теряя
- #10Сейчас я всё бы отдала..
- #11Кто сказал, что время лечит?
- #12Душа матери
- #13Ты знаешь, мама..
- #14Я маму видела во сне
- #15Я так соскучилась по маме
- #16Приходила мама во сне
- #17Скорбь
- #18Мамочка, как плохо без тебя
- #19На меня смотрит небо твоими глазами
Грустные статусы про маму до слез. Стихи в память о маме, которой нет
Трогательные фразы о маме, которой нет в живых
- Больше не вернуть
- Горе, которому не поможешь
- Крест одиночества
- Боль дочки после ухода любимой мамы
Статусы о маме, которой нет в живых
- Мамочка, куда же ты уходишь?
- Я так переживаю, а мысли окутывают голову всё сильнее и сильнее
- Без мамы одиноко. В любом возрасте
- Нет, мама, ты не виновата в том, что я так хочу к тебе
- Иногда я заставляла тебя плакать

О маме которой больше нет. стихи в память о маме, которой нет

14.10.2015

Подборка душевно-трогательных и пронзительно-щемящих сердце стихов с картинками в память о маме, которой нет. Для тех, кто потерял самого дорогого и любимого человека на свете.

#1

В память о маме

День снежит за окном. Стучится ветер в дом,Как память, в душу холод навевая…Заботы ‒ на потом… Я старый наш альбом

С каким-то грустным чувством открываю.

И за листком листок в тот мир, что так далёк,Я на мгновенье мысленно вернусь.Как лёгкий мотылёк, как свежий ветерок,

К тебе живой я сердцем прикоснусь.

Была моя судьба к любви твоей слепа,И между нами ‒ сеть меридианов.Была душа слаба, на слёзы не скупа…

Как не хватало мне тебя о, мама!

Тебя не стало… Свет ‒ твоей души завет ‒Прольётся в памяти на дальний остров детства. И сердцу ближе нет, как память этих лет,

И драгоценнейшее для меня наследство.

С портрета на меня ты смотришь так легкоВсё тем же любящим и тёплым взглядом.Когда-то ты была доступно-далеко.

Теперь же ты ‒ так недоступно-рядом.

#2

Вернуть бы маму на мгновенье
Вернуть бы маму на мгновенье,Сказать всё то, что не успела ей сказать,Обнять, как прежде, нежно-нежно
И гладить плечи, руки целовать.
И рассказать, как не хватает,И попросить прощение за всё,Сидеть, прижавшись, рук не отпуская,
И говорить, и говорить ей обо всём.
Ведь знаю я, что в дверь квартирыВойти не сможет мама никогда,Не поцелует, не прижмёт, как раньше,
Не спросит, как мои теперь дела.
Мамулька, милая, родная!Осталась только память о тебе,Могильный холм, плита из камня
И боль, что бьёт, и время ‒ не спасло…
Я по тебе скучаю очень сильно, мама!Скучаю так, что трудно рассказать!Как я хочу, чтоб ты была бы рядом,
Но нет пути, дороги нет назад.
Мамулька, милая, родная!Куда мне боль свою девать?!Душа кричит внутри надрывно…
Тебя всегда мне будет не хватать!
#3

Мама никогда не умираетМама никогда не умирает,Просто рядом быть перестаёт…Иногда пытаюсь я представить:
Будто просто далеко живёт.
Будто можно написать ей письма,Рассказать, как я люблю рассвет,Только ждать ответ, увы, бессмысленно:
Там, где мама, ‒ писем больше нет…
Мама никогда не умирает,Просто рядом быть перестаёт.Ангелом тебя сопровождает,
А любовь её всегда живёт.
#4

Письмо без ответа
Без обид, без обмана ты получишь его.Где-то сядешь устало, прочитаешь его…
Я пишу тебе, мама, без ответа письмо.
Напишу, что скучаю,Что одной быть нет сил.Мне тебя повидать бы,
Мне бы душу излить…
Далеко, недоступнаТы сейчас от меня,Мне так трудно, так трудно
Жить вдали от тебя.
Нет со мною глаз нежных,Рук, что солнца теплей.За меня билось сердце,
Билось чаще, сильней.
С той же силой огромнойИ сильнее ещёУспокоилось сердце,
И затихло оно.
Ты меня не обнимешь,Не согреешь, любя.И лишь имя, лишь имя ‒
Всё, что есть у меня!
Если б было возможно,Если б только дошлоМной написано с болью
Без ответа письмо!
#5

Мамочка родная, ты всегда со мной!Тихо приходила мамочка ко мне:”Доченька родная, я не снюсь тебе…Я с тобою рядом, где б ты ни была,По тебе скучаю, милая моя…Сверху наблюдаю, Господа моля,Чтобы ты счастливо на земле жила!”Ото сна проснулась… По щеке ‒ слеза…К небу поднимаю я свои глаза,Там ищу с надеждой милый образ твой…
Мамочка родная, ты всегда со мной!!!
#6

Помолись за меня, мама!
Помолись за меня, мама!Помолись за меня с небес!Я устала, ведь ты же видишь,
Не могу я нести свой крест.
По душе пробежало торнадо,Всё, что было переворошив.Поломало и сокрушило
И оставило без сил.
Помолись за меня, мама!Он не слышит меня с земли…Как же жить мне теперь ‒ не знаю,
Ну, не вижу больше пути…
Как же в жизни мне одиноко,И со мною тебя уже нет…Помолись за меня, мама!
Помолись за меня с небес!
#7

Заблудилась мама
Жёлтая луна спит за облаками.
Сколько лет прошло, а я ‒ тот же самый,Никогда не жду от судьбы чудес.В самый трудный час ‒ у меня есть мама,
И она глядит с любовью на меня с небес.
Если на душе ‒ и тоска, и осень,Сам себя гоню от привычных мест.Мама за меня Господа попросит,
Ведь она глядит с любовью на меня с небес.
Жёлтая луна спит за облаками.В небо я смотрю, словно в тёмный лес.Где-то среди звёзд заблудилась мама,
И она глядит с любовью на меня с небес.
#8

Мамочка, весна пришла..
Мамочка… весна пришла…Ты её любила… очень…А в ответ… пустая тишина…
Словно тот, другой мир, заколочен.
Мамочка… здесь солнышко в окне…Протяни к нему скорее руки…Оно тоже помнит о тебе…
А в ответ… лишь пустота разлуки.
Мамочка… подснежники цветут…Помнишь, как мы вместе собирали…Сколько было радостных минут…
А в ответ… лишь пустота печали.
Мамочка… весна… и без тебя…Очень грустная она такая…Но мне кажется, что я здесь не одна…
Ты любуешься весной… из рая.
#9

Как жаль, что понимаем, лишь теряя
Скандалов, как огня, она боится,Усталая, стареющая мать…Ссутулившись, всегда на помощь мчится,
Готова и встречать, и провожать.
Её опека ‒ просто раздражает,Её расспросы ‒ лишние порой…Её невольно внуки обижают,
И дети повторяют: “Дверь закрой!”
И всем она своим участием мешает,Ложится поздно и встаёт чуть свет.Хлопочет, суетится, всё решает,
Пытается всё время дать совет.
Навязывает в Пост свои рецепты,То вдруг ‒ не так стирает “автомат”,То переложит книги и конспекты,
То реплики вставляет невпопад.
Тревожится, когда приходят поздно,О Боге затевает разговор!И Библию листает так серьёзно,
И в церковь ходит с некоторых пор.
Но день настал ‒ и в доме стало пусто.Её тогда в больницу увезли…Друг другу все в глаза смотрели грустно,
Когда бросали в яму горсть земли.
И каждый раз, когда не успевалиПеред работой чай себе согреть,Невольно о старушке вспоминали,
Которую у них украла смерть.
Её расспросов всем недоставало!И телефон предательски молчал…И так её опеки не хватало…
И больше никого никто не ждал.
Все помнят, как крестила у порога,Ходила воду в храме освятить…И счастье для своих детей у Бога
Так лишь она умела попросить!
И, кажется, была б она живая,Хватило б для неё и слов, и чувств…Как жаль, что понимаем, лишь теряя,
Что мир без мам и холоден, и пуст.
#10

Сейчас я всё бы отдала..
Сейчас я всё бы отдалаЛишь за улыбку твою, мама!Ты в жизни для меня была,
Как лучик света тёплый самый!
Твоя забота и теплоСвой отпечаток наложили.Родная, мы всегда с тобой
Подругами большими были.
К тебе я шла просить советИ всем речам твоим внимала. Как у людей короток век!
Как ты жила, родная, мало!
Я детство светлое своёС тобою лишь соединяю.С особой, нежной теплотой
Я миг прекрасный вспоминаю.
И пролетела жизнь, как миг,И всё осталось за плечами.Лишь память светлая живёт
О самой лучшей в мире маме.
Ты сердце верное своёВсё без остатка отдавала,На плечи хрупкие свои
Груз непосильный принимала.
Ты так умела подсказать,Не навязав своё решенье,Что уходили сразу прочь
Все мои ветхие сомненья.
Я знаю: ты меня ждалаИ никогда не забывала,Но между нами столько лет
Разлука пропастью вставала.
И от разлук до новых встречС тобою жизнь мы проживали,И встречи эти нас с тобой
В разлуке долгой закаляли.
Частичку сердца твоегоС собой всегда я увозила.Ты, отдавая мне её,
Душою светлою любила.
Я память нежную своюОт всех невзгод оберегаю. Ты светлым ангелом моим
Взлетаешь надо мной. Я знаю!
#11

Кто сказал, что время лечит?
Не проходит боль уж который год…Голос мамин слышится в ночи.
Плача, гаснет пламя у свечи.
Сон туманный, утоли печаль!Манят руки призрачные вдаль…По туннелю чёрному след-в-след
Я ищу обещанный Тот свет.
Просыпаюсь ‒ в доме темнота,Да шипенье рыжего кота:С духами заигрывает кот…
Кто сказал, что время лечит, ‒ врёт.
#12

Душа матери
Из дома тихо, не спеша,В далёкую дорогуЖивая матери душа
Уходит понемногу.
Пустеет милый старый дом ‒Моей семьи опора,И всё, нажитое трудом,
Покинет его скоро.
Уйдут все вещи. Без следаПо свету разбредутсяИ снова вместе никогда,
Увы, не соберутся.
Уже нет шкафа, сундука,В окне ‒ другие рамы.Не прикоснётся к ним рука
Моей любимой мамы.
Я ‒ не скупец и не Кощей,А вот на сердце ‒ смута:Без старых маминых вещей
Мне больно почему-то.
Боль трудно выплеснуть в слова,Она ‒ творенье ада…Была бы, мама, ты жива ‒
Мне большего не надо!
Увозят вещи, не спеша,В далёкую дорогу,И с ними мамина душа
Уходит понемногу.
#13

Ты знаешь, мама..
Ты знаешь, мама, жизнь остановилась:С тех пор, как ты ушла, не движется вперёд.И я, возможно, по-другому жить бы научилась,
Да только сердце изнутри сжимается и жжёт.
Скажи мне, мама: почему так получилось?Ведь мы совсем не ждали, что уйдёшь…Пропала радость, всё так изменилось,
Порой от боли даже не уснёшь.
Прости мне, мама, что порой я злилась…Ах, если б знала, что не вечно ты живёшь,Я день и ночь бы за тебя молилась…
Как жаль, что ничего уж не вернёшь!
#14

Я маму видела во сне
Я маму видела во сне…Я так по ней истосковалась.И стала радостно душе,
И мама нежно улыбалась.
Я рассказала ей о всём:О том, что очень наболело,О том, как на земле живём,
И о высотах, и победах.
И мама крепко обняла,И я себя увидела девчонкой;Те времена, когда она была жива,
Те дни промчались киноплёнкой.
Потом мы с мамой долго говорили,Смеялись, плакали, мечтали.И в этом сне мы с мамой жизнь прожили,
И времени совсем не замечали.
И мама показала, где живёт, ‒Там райский уголок:Там сад цветёт, и птицы там щебечут.И ощутила я души полёт,
И там остаться захотелось мне навеки.
Но мама нежно за руку взялаИ мне сказала ласково c любовью:”Ты, дочка, людям на земле ещё нужна!
Тебя, родная, я благословляю!”
#15

Я так соскучилась по маме
Я так соскучилась по маме,Я с ней хочу поговорить…Сказать как грустно мне и одиноко,
А главное ‒ прощенье у неё хочу я попросить.
Иду я на могилку к мамеИ тихо ей я говорю:”Прости меня за всё, родная,
Ведь я тебя по-прежнему люблю!”
И говорю я ей такое,Что никому и никогда не расскажу.А вот в ответ я ничего не слышу,
Слова мои пронзают тишину.
И хоть она молчит, но я же знаю:Она всё слышит и меня поймёт.И даже от её молчанья
Печаль моя вдруг тут же пропадёт.
Ты спи спокойно, мамочка родная,А я у изголовья постою.Представлю я на миг, что ты ‒ живая,
И Богу за тебя я помолюсь!
#16

Приходила мама во сне
Приходила мама сегодня во сне,Улыбалась так нежно и ласково мне. Говорила мне: “Дочь, я с тобой,Берегу твою жизнь и покой.Без тебя и ребят плохо мне,Прихожу ко всем вам я во сне…
Не горюй, не тужи, не страдай!И в обиду себя не давай!В сердце зла не держи, всех прости,Злых людей от себя отпусти!Я всё вижу: не сладко тебе,И рыдаешь ночами по мне.Но ты сильная, доча моя,Ты не плачь, а молись за меня.
Тебе надо детишек поднять,Ты ж, как я, ‒ неуемная мать!Целовала я маму свою:”Всей душой, тебя мама, люблю!”Ах, как жаль, что всё было во сне…Ты, родная, приснись ещё мне.Нет на свете дороже людей,
Кроме наших святых матерей!!!
#17

Скорбь
Померкло всё… Глаза опухшие от слёз…В сознании моём стоит немой вопрос.И только пульс в висках стучит ответ ‒
Три страшных слова: “Мамы больше нет!”
Не верю!!! Этого не может быть!!!Она жива и ещё долго будет жить!!!Но тишина опять кричит в ответ:
“Пойми… Смирись… Но мамы больше нет…”
Как трудно это всё понять.Как тяжело осознавать.Всё снова будет…Вновь придёт рассвет…
<noscript><img src='/800/600/https/img.forum.ge/attach/post-59-1166204682.jpg' /></noscript> youtube.com/embed/MA2V7YdWnW0?feature=oembed» title=»Мамы больше нет.mpg»/>
А мама не вернётся… Мамы больше нет…
#18

Мамочка, как плохо без тебя
Мамочка, как плохо без тебя!Как тебя порою не хватает!Поднимаю взгляд на небеса,
Но Господь твой взор не посылает.
Я прошу Его: “Ну, хоть разокДай мне мамы лик живой увидеть!”Но с небес лишь капелька дождя
Шепчет тихо: “Мама тебя видит”.
И тепло мне в душу полилось,Всё прошло, сознанье прояснилось.И от счастья ‒ кругом голова…
Мама, я хочу, чтоб ты приснилась!
>
#19

На меня смотрит небо твоими глазами
На меня смотрит небо твоими родными глазами…Ты теперь, словно ангел, меня от плохого хранишь.И когда наполняется сердце тоской и слезами,
Ты приходишь во сне и подолгу со мной говоришь.
Говоришь, что на том берегу и светло, и не страшно,Что как будто бы проще, что дышится снова легко,Что земное там призрачно… И абсолютно неважно,
Что ты носишь там: белую тогу или пальто.
Говоришь, что ты долгое время была ещё с нами,Удивляясь, что мы не могли ничего разглядеть.Говоришь, что утешить хотела рукой и словами
И сказать, что тебе до чертей надоело болеть.
Говоришь, что скучаешь, но в этой тоске нету боли,Что тебе хорошо, что ты часто глядишь на детей.Говоришь, чтобы мы привыкали к твоей новой роли ‒
Защищать перед Господом сердцем любимых людей.
Говоришь, чтобы мы не страдали, уставясь на фото,Чтоб ценили друг друга и были немного добрей.Говоришь, что друг друга ценить ‒ это тоже работа,
И пока, говоришь, мы совсем не справляемся с ней.
Говоришь, говоришь, говоришь, а я молча киваю…Я боюсь отвечать что-то вслух, чтобы сон не прогнать.
Источник: https://pippins.ru/o-mame-kotoroi-bolshe-net-stihi-v-pamyat-o-mame-kotoroi-net-eto.html
Грустные статусы про маму до слез. Стихи в память о маме, которой нет
14.10.2015
Подборка душевно-трогательных и пронзительно-щемящих сердце стихов с картинками в память о маме, которой нет. Для тех, кто потерял самого дорогого и любимого человека на свете.
Трогательные фразы о маме, которой нет в живых
Мы редко задумываемся о том, что иметь любящую маму – самая настоящая роскошь. Боль утраты после того, как дорогой сердцу человек уходит из жизни, просто не восполнить. В этот момент важно подобрать статус о маме, которой нет в живых.
Больше не вернуть
Прости, что раньше у тебя болело сердце. Теперь навечно у меня болит душа.
Пусть нас всех как можно дольше сопровождают объятья любимой мамы.
Хорошо, когда мама – лучшая подруга. Но теперь, когда она ушла, мне больше не с кем и дружить.
Говорят, что время лечит.
Но не все случаи подвластны этому лекарству.
Я не могу понять, что ты уходишь, я не могу принять, что ты уже не здесь.
Мне больно, потому что больше не смогу почувствовать того уюта, который ты умела создавать.
Даже если рая не существует, мамы всё равно превращаются в ангелов.
Намного проще верить, что мы просто живём на расстоянии.
А, знаешь, когда плохо, я по привычке всё ещё набираю твой номер телефона.
Взгляни на меня, мам, последний раз взгляни. Не уходи, ты видишь, как я плачу!
Ты – ангел, ты – сокровище, ты – сила.
И ты не можешь так вот просто уходить…
Горе, которому не поможешь
Статусов про маму, которой нет в живых, не так уж много, и это не может не радовать. Однако в трудную минуту важно найти строки, которые помогут выразить всё то, что скопилось на душе.
Моя любовь к тебе будет храниться в сердце вечно, и я верю, что будешь ты любить в ответ.
Как много есть чего тебе сказать. Как громко тишина звенит в ушах…
Совершенно в любом возрасте без мамы очень трудно.
Я отдала бы всё на свете, лишь бы твоё сердечко снова забилось, а на устах заиграла улыбка.
Отдыхай от всех забот мирских, ведь у тебя их было так немало. И если всё же меня слышишь ты, то помни, что тебя люблю я.
Я горжусь, ведь светлое имя моей мамы долго будет в памяти многих тех, кому при жизни от души ты помогала.
Я искренне желаю, чтоб моя боль обернулась благодатью для тебя на небесах!
Я так скучаю, и всё же по привычке жду, что ты вернёшься.
Я жалею только о том, что заставляла тебя плакать в те священные минуты, пока ты была со мной.
Ты всю жизнь положила на то, чтобы моя была ещё и ещё лучше. Большое спасибо тебе, мама…
Тебя давно со мною рядом нет. Но так люблю я принести цветы к надгробию, где на фото моя мама. Чуть улыбается, и всё же чуть грустит.
Крест одиночества
Любимые и любящие родители не умирают – они просто отправляются на небеса. Статус «мамы больше нет» немного облегчит страдания и позволит выразить глубокое признание матери.
Я Бога попрошу… нет, не вернуть тебя. Ты заслужила рай небесный. Лишь пусть он скажет о любви моей. Огромной, безграничной, нежной…
Хоть ты ушла давно, мне кажется, что слышу твой голос среди трав и средь полей. Он шепчет, чтобы быть ко мне чуть ближе.
Родные мамины глаза… Смотрите в них, пока они не стали лишь воспоминаньем.
Я вроде взрослый, но недавно понял, что совсем не готов к жизни в этом мире без милой мамы.
Всё проходит в этом мире. И я знаю, боль утраты уйдёт вместе со мной.
Есть события, в которые просто не можешь поверить, есть люди, которых просто не хочешь отпускать.
Мне не хватает, мама, твоих рук, что справиться могли с любой задачей. Что обнимали крепко в сложный час.
Я так хочу услышать мой любимый запах. И руки твои снова целовать…
Ты запомнилась мне такой лучистой и солнечной. Доброй, весёлой и немного сердитой. Меня греют воспоминания, и от этого я улыбаюсь.
Спасибо миру за такую маму! Как жаль, что мне её никак уж не вернуть.
Теперь я жалею за все те дни, что забывала позвонить. Теперь я многое бы отдала хотя бы за один такой звонок.
Боль дочки после ухода любимой мамы
Мама для девочки – это не только защита и опора, но и возможность поговорить по душам и даже посплетничать. Чем крепче была связь между родными, тем сильнее боль утраты. Ниже предоставлены самые трогательные статусы о смерти мамы от дочери.
Рядом с тобой мне всегда было тепло и хорошо. Но когда ты ушла, я больше не найду себе приюта.
Я не вижу тебя, мама, но я знаю, что ты меня рассмотришь с высоты небес.
Мне больно и страшно сейчас, но твои внуки узнают, что у них была замечательная бабушка!
Я поняла, что больше не малышка, когда закрыл глаза родной мне человек. Навеки, навсегда.
Если со мной случается что-то хорошее, я поднимаю глаза к небу, и мысленно благодарю тебя. Спасибо, мама!
Как жаль, цветы уж больше не живые. Как жаль, меня ты больше не поймешь…
Ты знаешь, я привыкла жить с утратой. Но иногда просто невозможно не плакать от воспоминаний.
Почти мы все не бережём маму, хоть просят нас её беречь. Но почти все с годами понимают, как жалко стало вмиг ушедших лет.
Говорите приятные вещи и радуйте мам уже сегодня. Мы не знаем, как в следующую секунду нами распорядится жизнь.
Сначала я не могла простить судьбу за то, что она отобрала тебя у меня. Но теперь я радуюсь хотя бы тому, что ты можешь приходить во снах.
Почему Бог разлучает нас с теми, кто помог пережить самые большие невзгоды?
Желаем смелости духа всем, кто столкнулся с подобной ситуацией. Любите своих матерей и не стесняйтесь им этого показывать!
в соцсетях:
Источник: https://qwizz.ru/%D1%82%D1%80%D0%BE%D0%B3%D0%B0%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D1%8B%D0%B5-%D1%84%D1%80%D0%B0%D0%B7%D1%8B-%D0%BC%D0%B0%D0%BC%D0%B5-%D0%BA%D0%BE%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B9-%D0%BD%D0%B5%D1%82-%D0%B6/
Статусы о маме, которой нет в живых
Статусы о маме, которой нет в живых – выражения о невыносимом горе. Эти фразы как никогда нужны, если кажется, что боль от утраты уже не выразить до конца.
Мамочка, куда же ты уходишь?
Может быть, когда-нибудь, всё и будет хорошо, но точно не в ближайшие несколько лет…
Я – мамина девочка, всегда так сильно скучала по маме. Но как же мне жить теперь без неё?
Пути назад нет. Ты ушла, и я тебя больше не увижу.
Но я буду приходить: мне здесь с тобой приятней, чем где-либо ещё…
Раньше у меня была такая замечательная мама, а теперь осталась лишь боль.
Душа разрывается от боли. Никому не понять этого чувства, разве что, тем, кто через это проходил!
Что уж скрывать, судьба обошлась слишком жестоко с тобою, мама.
А со мною – так и подавно.
От меня ушла самая дорогая и любимая подруга. Ещё я нежно называла её мамой.
Ты в сердце моём навсегда. Всё так же улыбаешься и смотришь на меня радостными, хоть и слегка влажными глазами.
Я не знаю, что будет теперь со мной.
Все говорят, что нужно жить, как прежде, а у меня попросту нет на это сил.
Ты – самый лучший человечек среди всех людей. Была и останешься. Ну и что, что нет тебя, мама?
Без мамы человеку не жить. Пусть говорят, что таковы законы природы. А я хочу жить по-другому!
Твои глаза смотрят прямо в душу с фотографии.
А сердце при этом хочет разорваться на куски.
Глупые обстоятельства или серьёзные болезни – ничто не должно забирать матерей. Это – слишком невыносимо.
Я так переживаю, а мысли окутывают голову всё сильнее и сильнее
Страшное может случиться всего лишь за секунду, а потом это оставляет след на все последующие года. Найти отклик в своих чувствах вы можете в статусах про маму, которой нет в живых.
Ты ушла в тишину, туда, откуда нет возврата. За что ты так со мной, мама? Я прошу, пожалуйста, вернись!
Твои глаза всегда были усталыми, но в них чувствовалась любовь. Эх, мама, мама, что же с тобой стало?
Прости за то, что была рядом не так часто. Сейчас бы отдала многое за одну лишь только встречу с тобой.
Приду к тебе в воскресенье утром. Полью цветы, посижу в тишине. А хотелось бы услышать твой звонкий смех…
Знаешь, мама, сейчас я понимаю, что о действительно важных вещах мы говорили слишком мало.
Нет, я не кричала, и не истерила. По мне просто растекалась тугая боль, и я не знала, куда от неё спрятаться.
Я никогда не прощу себя за то, что когда-то обижала тебя. Ведь извиниться уже не будет возможности…
Нет, я не верю. Не верю, что мы с тобой больше никогда не увидимся, мама. Этого просто не может быть!!!
Свеча когда-нибудь догорит, и я тоже стану мамой. Но ты даже не думай, родная, что я когда-нибудь тебя забуду.
Нет, без мамы жить на свете не трудно. Без неё – невозможно.
Мама чувствовала боль душой. Мама умела сопереживать, мама умела защитить, даже если не могла…
Хочу, как в детстве – идти за ручку с мамой, и думать, что так будет вечно!
Без мамы одиноко. В любом возрасте
Статусы о маме, которой больше нет – когда невыносимо больно без своего ангела-хранителя. Примите наши искренние соболезнования, и разрешите себе проявить свои чувства.
Теперь я поняла, что вещей, из-за которых нужно волноваться, не так уж много, после того, как ушла мама.
Мне бы прижаться к тебе со всей силы, но остаётся лишь душиться от слёз в одиноком доме.
Мне тебя не хватает, мамуля. Но что, если это – просто фраза? До конца всё равно не выразить того, что на душе.
Ты ушла в иной мир совсем внезапно. А мне оставила такую боль, которую точно не описать словами.
Жизнь перевернулась с ног на голову. Я не знаю, как жить дальше, и правда не знаю.
Мама значила в моей жизни слишком много. Грустно, но пока смысла в этой жизни я не вижу…
Так много неживых цветов, скорбящих лиц и слов соболезнования. Почему это всё случилось с моей мамой?
Мамы нет, так говорят все вокруг. Но как мне верить им, если мамочка тенью стоит у меня за спиной?
Может, это я тебя недостаточно берегла. Ну скажи же, родная, почему ты ушла?
Всё напоминает о тебе, да я и не собираюсь о тебе забывать. Я слишком люблю тебя, чтобы принять: тебя больше нет…
Ты – самая милая, самая добрая, самая нежная. Я рада, что у меня была именно такая мама!
Каждая секунда, мама, которую я проживаю без тебя, отзывается гулом в моём сознании. Нет, так больше нельзя!
Услышать голос твой – самое большое желание сейчас. Как же быстро всё отошло на второй план.
Нет, мама, ты не виновата в том, что я так хочу к тебе
Самое большое горе – когда уходит любимый человек. А кто же может быть роднее мамы: статус “мамы больше нет”.
Самые счастливые девочки – те, у которых лучшая подруга – мама. Несчастные – те, у которых она ушла.
Слишком рано мне пришлось узнать боль утраты. Но ничего, мамуля, мы с тобой обязательно встретимся!
Мне никак не понять, что ты уже не здесь. Все мысли мои наполнены тобою.
Пусть рая и не существует, но это вовсе не значит, что моя мама не превратилась в ангела.
Сложнее всего – отвыкнуть. Я всё ещё жду, что ты ответишь на звонок, пригласишь в гости и всё будет как раньше.
Ты была моим самым ценным сокровищем. Самой лучшей мамой на планете. Покойся с миром…
Нет поводов для радости, когда уходит мама. Не понять этого тому, кто не сталкивался.
Я теперь одна во всём мире. Без маминой любви прожить будет крайне сложно.
Любовь к маме хранится в сердце вечно. И, слава богу, смерть ничего не может с этим поделать.
Без мамы трудно, хоть пять вам лет, хоть пятьдесят. Её уход всегда приносит боль.
Теперь ты отдыхаешь от своей непростой жизни, а моя при этом стала ещё сложнее!
Я надеюсь, что моя боль не пройдёт зря, что от неё тебе будет хорошо на небесах. Не знаю, почему так думаю…
Если ты меня слышишь, мамочка, знай, что я очень сильно тебя люблю, а жизнь моя без тебя – настоящий ад.
Иногда я заставляла тебя плакать
Статусы о смерти мамы от дочери – когда просто не знаешь, куда деться от сожаления и не выраженного чувства вины. В этих фразах вы найдёте понимание!
Мамочка, ты такая красивая на фотографии, но, знаешь, лучше бы ты была живой.
Я одна теперь, одна по жизни. И пусть вокруг много людей, но я не перестаю думать о своём горе.
Мне не хочется видеть никого. Единственный человек, с кем бы я могла сейчас говорить – это моя мамуля.
Вернуть тебя? А, может, ты в раю… Мне пережить бы это время. Да как, не знаю.
Моя любовь к тебе безгранична. Но я не знаю, мама, смогла ли я доказать это при твоей жизни.
Улыбнись мне с небес, и ярко солнце засияет. Я хоть на миг перестану плакать, тебе я точно обещаю.
Мамины глаза – они такие родные, в них так много тепла. И мне невыносимо больно – их не увижу никогда.
Моя боль от утраты пройдёт. Пройдёт, когда я, как и мама, отойду в мир иной…
Моя мама могла всё что угодно. Она делала для меня всё. Она действительно меня любила!
Не переживай за меня, мама. Я – взрослая. Я справлюсь. Ты только не плачь там, пожалуйста, как я здесь.
Мне нужно крепкое объятье, мне нужен нежный поцелуй. Хотя бы один, но от моей любимой мамочки.
Ты – самое яркое солнышко. Ты греешь меня, хотя тебя уже нет. Я люблю тебя, мама!
Статусы о маме – которой нет в живых – фразы для сильных духом. Ничего не поделаешь, ведь иногда жизнь заставляет меняться кардинально.
Вам также может понравиться
Источник: https://novye-statusy.ru/statusy-o-mame-kotoroj-net-v-zhivyh.html
коллеги и друзья потрясены смертью Евгении Брик
Трагически рано ушла из жизни российская актриса Евгения Брик. Как стало известно, она боролась с тяжелой болезнью, но держала это в тайне. Последнее время Евгения жила в США вместе с мужем – режиссером Валерием Тодоровским – и 12-летней дочерью Зоей.
Друзья, коллеги, поклонники артистки по-настоящему потрясены случившимся. Буквально шквал соболезнований родным звезды кино наполнил соцсети. Только самые близкие знали, что у Евгении было онкологическое заболевание, поэтому для многих эта смерть стала шоком. Об этом рассказала РИА Новости актриса Юлия Ауг. «Женя была фантастически талантлива, у меня просто слов нет. Это невероятно несправедливая, огромная потеря», – добавила она.
Одним из первых на новость о кончине актрисы отреагировал Максим Матвеев, снимавшийся с Евгенией Брик в фильме «Стиляги». «Женя, Женька, Женечка…светлый, добрый, мудрый, талантливый человечище…Сложно поверить…Огромная потеря для всех нас!! На таких, как ты держится этот мир!! Спасибо тебе за все!! Мы будем скучать», – написал артист в Instagram.
Не может смириться с произошедшим Максим Виторган. «Женя, прекрасная Женя… невозможно ничего сказать… как оглушили», – высказался артист в соцсетях. Сокрушена случившимся Юлия Снигирь: «Красивый, сильный, талантливый человек. Умный, добрый, яркий. Скорблю! Господи, почему так?» «Женя, добрый, красивый человек… невозможно поверить», – написал Евгений Цыганов.

Потрясена и Елизавета Боярская: «Такой человек, такая мама, жена, сестра, дочь, подруга, актриса, женщина! Нет…слов. Невозможно было в тебя не влюбиться! Столько света, доброты! Какое счастье было с тобой смеяться, ты делала это так заразительно!!! Дай Бог семье пережить эту потерю и нам всем! Лети, Женечка… тебя будет очень не хватать!»

Мария Миронова отметила в Instagram, что считала Брик своей младшей сестрой: «Мозг рушится, отказывается верить в это! Любимая светлая девочка, сестра моя младшая, как мы шутили. .. Красавица наидобрейшая…самая веселая, трудолюбивая и отзывчивая.. 40 лет… Сил огромных родным и близким!!!!»
Отреагировал на трагедию и режиссер Александр Велединский – в его фильме «Географ глобус пропил» Евгения сыграла учительницу немецкого языка Киру Валерьевну. «Я даже не могу говорить сейчас. Я в полном шоке, только что узнал сам. Я просто не могу говорить», – сказал Велединский в разговоре с News.ru.
А певец Дима Билан вспомнил, как работал с Евгенией над клипом «Не молчи».

«Жаль… очень жаль! Такая светлая и добрая, искренняя, веселая и талантливая Евгения! Помню, как мы разговаривали и смеялись в гримерке!» – написал Билан на своей странице в Instagram.

Евгения Брик (Хиривская) родилась в Москве в 1981 году. Еще в школьные годы она начала сниматься в массовке, а затем поступила в ГИТИС. Также Брик работала ведущей на радио «Маяк». В фильмографии актрисы более 40 ролей. Среди них – работы в сериалах «Каменская», «Бомба», «Оптимисты», а также в фильмах «Стиляги» и «Географ глобус пропил».
Подборка фильмов с участием Евгении Брик доступна на медиаплатформе «Смотрим».
Если тебе следует уйти, Каунти Каллен — Стихи
Что для меня Африка:
Медное солнце или алое море,
Звезда джунглей или тропа в джунглях,
Сильные бронзовые мужчины или царственно-черные
Женщины, из чьих чресл я вышел
Когда пели райские птицы?
Один на три века удаленный
Из сцен, которые любили его отцы,
Пряная роща, коричное дерево,
Что мне Африка?
Итак, я лгу, кто весь день
Не хочу ни звука, кроме песни
Поют дикие варварские птицы
Подстрекают массивные стада джунглей,
Джаггернауты плоти, которые проходят мимо
Топчут высокую дерзкую траву
Там, где лежат юные любители леса, небо.
Так я лгу, кто всегда слышит,
Хоть я к уху прижимаю
Оба больших пальца, и держу их там,
Огромные барабаны бьют в воздухе.
Итак, я лгу, чей источник гордости,
Дорогое горе и радость,
Моя мрачная плоть и кожа,
С темной кровью, запертой внутри
Как большие пульсирующие потоки вина
Каналы натирающей сети
Там, где они вздымаются, пенятся и раздражаются.
Африка? A book one thumbs
Вяло, пока не наступит сон.
Забыты ее летучие мыши
Кружащиеся в ночи, ее кошки
Крадущиеся в речных тростниках,
Преследующие нежную плоть, которая питается
У берега реки; не более
Ревет ли гортанный рев
Кричите, что когти монарха выскочили
Из ножен, где они спали.
Серебряные змеи, которые раз в год
Сними прекрасные пальто, которые ты носишь,
Не ищи укрытия в своем страхе
Чтобы смертный глаз не увидел;
Что мне твоя нагота?
Здесь нет прокаженных цветов сзади
В воздухе свирепые венчики;
Здесь нет гладких и мокрых тел,
Капает смешанный дождь и пот,
Поступайте дикими мерами
Влюбленные юноши и девушки джунглей.
Что мне прошлогодний снег,
Ничего прошлогодний? Дерево
Распускающееся ежегодно должно забыть
Как его прошлое возникло или зародилось
Ветвь и цветок, цветок, плод,
Даже какая застенчивая птица с немым
Удивляться ее труду там,
Смиренно трудилась в ее волосах.
Один на три века удален
Из сцен, которые любили его отцы,
Пряная роща, коричное дерево,
Что мне Африка?
Так я лгу, не найдя покоя
Ночью и днём, нет лёгкого отдохновения
Из неумолкающего ритма
Сделано жестокими подбитыми ногами
Иду по улице моего тела.
Они идут вверх и вниз, и обратно,
Протаптывая тропу в джунглях.
Так я лгу, кто никогда не бывает
Безопасно сплю от дождя ночью—
Я никогда не могу отдыхать вообще
Когда начинается дождь;
Как обезумевшая от боли душа
Я должен соответствовать ее странному рефрену;
Всегда должен я извиваться и извиваться,
Извиваться, как наживка червя,
В то время как его первоначальные меры капают
Сквозь мое тело, крича: «Разденься!
Сбросьте это новое изобилие.
Приходите и танцуйте Танец Влюбленных!»
Старым способом
Дождь действует на меня день и ночь.
Причудливые, диковинные языческие боги
Черные люди сделаны из стержней,
Глина и хрупкие кусочки камня,
Подобие их собственных,
Мое обращение дорого обошлось;
Я принадлежу Иисусу Христу,
Проповедник смирения;
Языческие боги для меня ничто.
Отец, Сын и Святой Дух,
Так что я праздно хвастаюсь;
Иисус с дважды подставленной щекой,
Агнец Божий, хотя я говорю
Устами моими так, в сердце моем
Играю ли я двойную роль.
Вечно у Твоего сияющего алтаря
Должно ли мое сердце болеть и дрогнуть,
Желая, чтобы Тот, кому я служил, был черным,
Думая, что тогда не будет недостатка
Прецедент боли, чтобы направлять его,
Пусть кто хочет или может насмехаться над ним;
Несомненно, тогда эта плоть знала бы
Твое горе родственное понесло.
Господи, я тоже создаю темных богов,
Смею даже дать Тебе
Темные отчаянные черты, где,
Увенчанные темными мятежными волосами,
Терпение колеблется так же сильно, как
Смертельная скорбь заставляет, пока прикасается
Быстрый и горячий, гнев , рост
К разбитой щеке и усталым глазам.
Господи, прости меня, если моя нужда
Иногда формирует человеческое кредо.
Весь день и всю ночь напролёт,
Только одно я должен сделать:
Утолить мою гордость и охладить мою кровь,
Чтобы я не погиб в потопе.
Чтобы не загорелся уголь,
Древесина, которую я считал влажной
Горит, как самый сухой лен,
Тает, как самый простой воск,
Чтобы могила не воскресила своих мертвецов.
Еще нет ни сердца, ни головы
Хоть как-то реализовано
Они и я цивилизованные.
Неруда здесь я люблю тебя
Неруда здесь я люблю тебя
&nbsp &nbsp&nbsp &nbsp
Вот я люблю тебя
Pablo Neruda

Здесь я люблю тебя
9
Луна светится как фосфористы на брунтных водах
дни, все один вид, ходят друг за другом
& NBSP
& NBSP
Снег развертывается в танцах.
Серебряная чайка сползает с запада.
иногда парус. Высокие, высокие звезды.
О, черный крест корабля.
Один.
Иногда встаю рано и даже на душе мокро.
Вдали шумит и шумит море.
Это порт.
Вот я люблю тебя.
Здесь я люблю тебя и горизонт скрывает напрасно.
Я все еще люблю тебя среди этих холодных вещей.
Иногда мои поцелуи идут на тех тяжелых кораблях
, которые пересекают море навстречу прибытию.
Я вижу себя забытым, как те старые якоря.
Пристани грустят, когда к ним причаливает полдень.
Моя жизнь становится усталой, бесцельно голодной.
Я люблю то, чего у меня нет. Ты так далеко.
Моя ненависть борется с медленными сумерками.
Но приходит ночь и начинает петь мне.
Луна превращает свой заводной сон.
Самые большие звезды смотрят на меня твоими глазами.
И как я тебя люблю, сосны на ветру
хотят петь твое имя своими проволочными листьями.
&nbsp &nbsp &nbsp &nbsp &nbsp &nbsp
& NBSP 9
& NBSP
& NBSP
& NBSP
Monet
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
«Уходя далеко от себя» Часть 1
High Peaks Pure Earth перевел новую поэзию, которая была опубликована в блоге TibetCul 19 ноября 2011 года. Как поясняется ниже, эти стихи были отправлены членами группы поэтов, которые использовали одно и то же название:

Тема стихотворения 66-го мероприятия поэтической группы «Три провинции Тибета» — «Уходя далеко от себя». По обычаю сначала все обсуждают тему для стихотворения, например, «Летающий нож, летающий нож», «Уходя далеко от себя», «Зима», «Поэзия с запахом крови», «Мать, я …». В конце концов, после демократического голосования окончательная тема была определена как «Уходя далеко от себя».
Порядок участников, представляющих свои стихи, следующий: Ами Лхаго, Дорджи Чоедпа, Пема Чоэзин, Таши Дхондуп, Ньима Церинг, Церинг Бхум, Адонг Палдотар, Дечен Хэнмей, Сибу Фейян и Лобгья Пема.
В течение следующих недель High Peaks Pure Earth будет публиковать два перевода этой серии каждую среду.

«Уходя далеко от себя»
Ами Лхаго (женщина)
Если ты оглянешься назад
Может быть, ты увидишь
Себя
Если поднимешь глаза, вглядишься далеко вдаль
Может быть, ты увидишь
Себя
Возможно, в этом нет необходимости
Ты всегда можешь быть рядом, как те русские матрешки
Глубоко в ловушке слой за слоем
Лотосоподобный ты
Живешь в центре
«Как далеко я отошел от себя»
Ты отслаиваешься, слой за слоем, к своему сердцу
Поиск. Случайно отклониться от направления
Запутаться в грязи
В призраке городского леса
11 ноября 2011 г., Нгаба
«Уходя далеко от себя»
Дорджи Чоэдпа
Если наши сердца непостоянны
Где правда, которая существовала до
Наблюдать за землянами из-под пелены
Или смотреть на себя в зеркало
Какого ты видишь
Воспевать и молиться Будде
Со злым умыслом
Какое расстояние в конце концов
Стоит ли измерять ползком
Может быть, болтать
Может быть, идти прямо к сердцу
Что за менталитет
Позволяет испытать поэтическую жизнь
Перед лицом страдания и счастья,
Может быть, закрыть глаза
А может быть, быть чутким
Тогда какой вызов
Позволяет достичь внезапного просветления
Как далеко человек отошел от себя
12 ноября 2011 г., Канло
Поддержите нашу работу по переводу:
http://bit.ly/ПожертвоватьHPeaks
Родственные
Стихи Оди Мерфи
Резюме из книги Гарольда Б. Симпсона « Оди Мерфи — американский солдат» ; © 1975; Хиллсборо, Техас (стр. 373–376).
СТИХИ: Оди Мерфи
Спонсируется Исследовательским фондом Оди Мерфи, некоммерческим, не облагаемым налогом образовательным фондом 501 (c) (3), признанным IRS.

Кресты растут на Анцио
Оди Мерфи
КРЕСТЫ РАСТЮТ НА АНЦИО
О, соберитесь вокруг меня, товарищи; и
слушай, пока я говорю
О войне, войне, войне, где
ад глубиной шесть футов.
Вдоль берега гремят пушки. О
как может спать солдат?
В Анцио дела идут медленно.А ад
глубиной шесть футов.
Слава Богу за это захваченное дерьмо, которое
богато кровью просачивается.
С твоими и моими, как зарезанные
свиней; и ад шесть футов глубиной.
О том, что смерть ждет, спорить не приходится;
никакого триумфа мы не пожнем.
Кресты растут на Анцио, где
ад глубиной шесть футов.
. . . Оди Мерфи, 1948 год.
Это стихотворение было написано весной 1948 года и опубликовано в книге Мерфи «В АД И ОБРАТНО».В книге стихотворение приписывается его товарищу Керриган, но на самом деле автором была Оди. Вдохновение для стихотворения пришло от Дэвида МакКлюра, который однажды упомянул Оди, что выживший ветеран Первой мировой войны описал Ничейную землю как «ад глубиной шесть футов». Резонанс этой фразы понравился Оди, которая затем написала стихотворение и на следующий день представила его МакКлюру (Симпсон, стр. 374).
Одинокий и далекий
Оди Мерфи
ОТДЕЛЬНО И ДАЛЕКО
Одиноко и далеко от земной заботы
Здесь погребены благородные руины людей.
Вы были сильными людьми, хорошими людьми
Наделены молодостью и большой волей к жизни.
Я не слышу протеста из немых уст мертвых.
Отдыхают: больше нечего дать.
До тех пор, товарищи мои,
Спите там, где вы упали на поле.
Но ступай помягче, пожалуйста
Марш На мое сердце с легкостью.
Марш вперед и вперед,
Но только перед Богом мы преклоняем колени.
. . . Оди Мерфи, конец 1940-х.
. . . Оди Мерфи, 1948 год.
Хотя Оди Мерфи был безработным в Голливуде, прежде чем стать признанным актером, он проводил большую часть своего времени за сочинением стихов, которые, по-видимому, имели для него некоторую терапевтическую ценность.К сожалению, сохранилось немного стихотворений, и большинство из них было утеряно. Близкий друг Дэйв МакКлюр заявил, что, когда Мерфи останавливался в квартире МакКлюра в 1947 и 1948 годах, МакКлюр приходил домой с работы и «находил пол, заваленный стихами, которые Оди написала на клочках бумаги». МакКлюр заявил, что «Оди написала десятки стихов в одиночестве, но обычно выбрасывала их» (Симпсон, стр. 373).
Свобода летит в твое сердце, как орел
Оди Мерфи
СВОБОДА ЛЕТАЕТ В ВАШЕ СЕРДЦЕ, КАК ОРЕЛ
Старая пыльная каска, старый ржавый пистолет,
Сидят в углу и ждут.
Два сувенира времен Второй мировой войны
Прошедшие через время и ненависть.
Немой свидетель скорбного времени
Где убей или будь убитым был закон.
Использовались ли эти орудия с большим почетом?
Что за славу они увидели?
Много раз я хотел спросить их…
И теперь, когда мы здесь, совсем одни,
Все три реликвии той давней войны. . .
Куда делась свобода?
Свобода летит в твое сердце, как орел.
Пусть парит с ветрами высоко над
Среди Духов воинов ныне спящих.
Охраняй заботливо и с любовью.
Я приветствую своих старых друзей в углу.
Я согласен со всем, что они сказали. . .
И если завтра наступит момент истины,
Я буду свободен, или, ей-Богу, я умру!
. . . Оди Мерфи, 1968 год.
Это последнее известное стихотворение Оди Мерфи. Он был написан как часть речи Мерфи на открытии Алабамского военного мемориала в Монтгомери, штат Алабама, 20 июля 1968 года.Позже стихотворение было записано на музыку в аранжировке, написанной Скоттом Тернером. Он также нашел свое место на гравированных памятниках. Без сомнения, это, вероятно, самое известное стихотворение Оди Мерфи. (Симпсон, стр. 374-376).
Стихи и сонеты Луизы Чендлер Моултон / [Луиза Чандлер Моултон] [электронный текст]
В РАЗРЕШЕНИЕ ЛЕТА.
Просторный полдень окутывает меня своим покоем —
Меня окутывает пышный Иванов день —
Так тихи земля и воздух, что мало звука
Оскорбляет молчание и стремительный каприз
Одинокий крик одной заблудшей птицы лишь усиливает
Чувство какой-то непреодолимой тишины глубокое,
Какое-то заклинание, которым связан весь огромный мир,
До увенчанной звездами Ночи улыбнись своему освобождению.
Я сижу и мечтаю — середина долгого дня —
Середина счастливого года — середина жизни —
Кажется, весь мой мир действительно затаил дыхание:—
Для меня солнце стоит на своем пути—
Ветры на один счастливый час ослабляют свою борьбу—
Затем День, и Год, и Жизнь устремляются к Смерти.
ЖИЗНЕННАЯ МАСКА КИТСА*
ПОЭТ поэту подарил эту маску, из них
Кто пел песню Восторга и Отчаяния;
Кто Соловью был родным; знаю
Всех ночных влюбленностей — тусклый
Странный экстаз света на краю луны;
Неслыханные мелодии, тонко пленяющие
Слушающая душа — своенравные свирели Пана, которые осмеливаются
Создавать образы то красивые, то мрачные.
Тот, кто так нежно ценил эту маску жизни
Может не узреть сходства, которое он носил,
Очарование невыразимое — то сладкое, то грустное:
Но он прекрасно знал, что такое прелесть
Лицо Китса навсегда,
И духовным взором своим увидел и возрадовался.
ДУША В ТЕЛО.
О, давний друг, уже много лет, как мы
Взялись за руки и пришли через утро,
Когда ты и день и я только что родились—
И прекрасным грядущее выглядело, и радостным и свободным—
Год длиннее целой Вечности—
И полный роз без жалящих шипов,
И полны радостей, которые не могут быть изжиты;
И время было безмерно для нас с тобой.
Долго мы жили вместе, ты и я:
Ты стал дороже, как должны расти старые друзья:
Ничего удивительного, если я боюсь прощаться
Когда наш долгий договор закончится, и я уйду
Чтобы войти в странные, новые миры за пределами неба,
Призван той Силой, которой никто не говорит №
В ОТДЫХЕ.
Я лягу спать и больше не увижу
Великолепное зрелище земли и неба—
Гордое шествие звезд проносится;
Белая луна качает море и ухаживает за берегом;
Утренний жаворонок в дальнее небо парит;
Соловей с мягким сумраком сгущается;
Летние розы распускаются, цветут и умирают—
Прекратится ли жизнь и радость жизни для меня?
Нет! Я буду в моем низком тихом доме
Из всех осведомленных милостивых министерств Земли—
Радоваться радости воскресшего дня,
Или нежно печальною грустью сумрака,
Тем не менее сделано со стремлением, и лишены заботы—
В покое — в покое! Что лучше сказать?
ЖАЛУЙСЯ?
ЖАЛУЕТСЯ ЛИ ЖАЛУЙСЯ, потому что пир кончился,
И все банкетные огни перестали светить?
За радость, что была и уже нет моей;
За любовь, которая пришла и ушла, и больше не приходит;
За надежды и мечты, оставившие мою дверь открытой;
Должен ли я, владеющий прошлым, роптать?. . .
Нет! есть те, кто никогда не пил вина жизни —
Это была самая несчастная судьба, о которой можно было бы сожалеть.
Сидеть в одиночестве и мечтать на закате солнца,
Когда весь мир смутно предвещает наступление ночи—
Чтобы услышать шепот старых голосов, сладкий и низкий,
И увидишь, как милые лица возвращаются одно за другим,
И заново трепетать перед каждым давно прошедшим наслаждением—
Мне жаловаться, кто еще может знать это блаженство?
РАССТОЯНИЕ.
ЭТО выбрал не я. Любовь, освободись!
Никакой мой крик не удержит тебя на пути.
Я плакал над мертвыми Прошлое вчера:—
Пусть лежит теперь там, где все прекрасные мертвецы,
Под волнами всепоглощающего моря Времени.
Забудь или вспомни — будь что будет —
Прошло то время, когда можно было приказать ему остаться:
Что это больше беспокоит вас или меня?
Это была моя жизнь — какая разница? — Я умер,
И если я двигаюсь, говорю или улыбаюсь,
Если какой-то странный круг бытия все еще я ступаю
И меня не скоро похоронят,
Но посмотри, Любовь, я не тот, кем кажусь:
Я умер, когда умерла моя вера в ту заветную мечту.
ТЩАТЕЛЬНАЯ СВОБОДА.
ТАК Я свободен, кого Любовь так долго держала в рабстве!
Теперь я буду красоваться в эфире,
И с триумфальной музыкальной лестницей небесной лестницы,
Пока все эти сияющие хоры не замолчат свою песню,
И внемли в молчаливом изумлении сильным,
Притягательные гармонии, которые смело осмеливаются
Взлететь так высоко и осведомить самых счастливых
Что, свободный, как они, я стою среди их рядов.
Нет! но мой триумф смеется надо мной, — леденит день:
Был бы я связан, и страдал бы, и грустил бы,
Вместо того, чтобы быть свободным и без боли в сердце.
Сильный Бог Любви, все еще держи меня в своей власти!
Верни мою человеческую боль; дай мне сойти с ума
Старыми мечтами, старыми муками, ради Любви.
НОВОГОДНИЕ ЗАРИ.
Новогодняя зорька — ярко и ясно светит солнце;
И весь мир ликует и веселится;
Городские птицы от брызг до брызг
Деловито порхать и чирикать мне в ухо
Их маленькая ледяная нота зимнего настроения:
От румяных детей, играющих со снегом
Звонкий смех веселее, чем в мае,
Пока друг приветствует друга словами «Счастливого тебе года!»
Так бы я обрадовался, если бы Ты был рядом со мной—
Так бы я смеялся, если бы Ты мог смеяться со мной—
Но, оставленный один, во Тьме я пребываю,
Осмеян днем, который больше не светит тебе:
От этого слишком веселого мира я прячу сердце —
Мой Новый год не наступит, пока я не увижу твое лицо.
СТРЕМЛЕНИЕ.
ПЕРЕРЫВ, узы, связывающие меня с этим миром чувств,
Немедленно сломайся и выпусти меня наверх:—
Эти небеса голубые; и тот дальний купол справедлив
С пророчеством какого-то божественного, сильного,
Невообразимый восторг. А, оттуда
Я ловлю музыку, которая пленит мою душу
Своей странной сладостью; и я кажется в курсе
Жизни, которая ждет, чтобы увенчать саспенс этой жизни.
Я вижу — я слышу — но я цепляюсь за этот мир —
Этот роковой мир страстей и волнений —
Где утрата и боль насмехаются над каждым человеческим блаженством,
Как осень насмехается над быстротой весны,
И каждое утро встречает свой закат на западе—
Разорви узы, связывающие меня с таким миром!
О, ПУТЕШЕСТВЕННИК НЕОБЫЧНЫМИ ПУТЯМИ.
ОХ, путник непривычным путем —
Искатель среди новых миров новых удовольствий—
Ты доволен, потому что небо голубое,
И беспечные птицы волнуют воздух хороводами,
И пылают ясные поля солнцем?
Разве ты не находишь, что сердечная легкость обвита рутой,
И мечтать о каком-то дорогом цветке на земле, который вырос—
Какой-то дикий сладкий аромат памятных дней?
Я посылаю тебе свое послание звездами—
Так как другой мессенджер может не найти
Пока я не выйду за эти тюремные решетки,
Покинуть этот наполненный воспоминаниями мир,
Искать тебя, требовать тебя, где бы ты ни был,
Поскольку сами Небеса были пусты, не имея тебя.
ЕЕ ЛЕТ.
ГОД приходят и уходят, каждый приносит свой поезд,
Весенняя ярмарка с обещаниями, Лето радостное с цветением,
Осень плодоносная, Зимний мрак;
Но годы и времена года идут за Ней напрасно,
Поскольку до сих пор она нанизывает свои четки боли,
Уловив издалека какой-то тонкий, потерянный аромат,
Аромат умирающих на могиле роз,
Не освеженный весенней росой или летним дождем.
Зачем менять времена года, когда Она не может измениться?
Для пышности утра, полудня или заходящего солнца.
Какое ей дело? Они бессильны отдалить
Ее душа от Горя, кто, пока ее день не сделан,
Сопровождает ее, где бы она ни находилась,
И делает ее Новый год еще не начавшимся.
ЗИМНИЕ ЦВЕТЫ.
К E. C. S.
Прижимаю тебя к губам и сердцу, прекрасные цветы,
Дорогие, первенцы солнца —
Чья летняя жизнь началась зимой;
Милые инопланетяне из теплых июньских беседок,
Издевательство над жестокими ветрами в безлюдные часы
По которому медленно бегут зимние пески:
Я касаюсь твоих нежных лепестков один за другим,
И не пропустите красоту, рожденную летними ливнями.
У меня есть друг, который любит зимние дни жизни
Принесет тепло и великолепие июня;
От него вы пришли, но не должны восхвалять его,
Так как на сердце хорошо написана эта руна,
И тонкий аромат его нежных поступков
Выявляет свое присутствие среди обычных земных сорняков.
ЕЁ ПРИСУТСТВИЕ.
Я ТОЖЕ напрасно днём, но когда ночью
Со всеми своими драгоценными звездами ожидающее небо,
И бродячие светлячки, как заблудшие души, порхают,
Она ищет меня в нежном угасающем свете,
И сидит рядом со мной, белое Присутствие;—
Ее глаза тоскуют по мне, и ее милые губы вздыхают,
Но если сжать ее холодные мягкие руки, я попробую
Тени сгущаются, и она исчезает из виду.
О потерянный и дорогой! Каким странным, окольным путем
Она убегает? ибо я бы тоже с удовольствием бежал
Из всего пустого зрелища жизни,
И с ней по бессмертным лугам бродить.
Свободные ветры насмехаются над моими поисками, звезды смеются,
И я беспомощно жду, пока Смерть положит конец раздору.
КОГДА МЫ ВСТРЕЧАЕМСЯ С ПРОСТОРОМ НОЧИ.
КОГДА мы сталкиваемся с Бескрайностью Ночи,
И встретить взгляд ее вечных глаз,
Какими тривиальными кажутся полученные нами доходы—
Лавровым венком красуемся на завистливый взгляд;
Цветок Любви мы срываем для удовольствия;
Безумная, сладкая музыка плачущего сердца
Мгновение в эфире, затем умирает—
Как короток день всего дорогого и светлого!
Вечный насмехается над нашей преходящей враждой;
Конкурс Вселенной кружится
Эта маленькая сфера с мелкими беспорядками —
Быстрый как сон и мимолетный как вздох—
Это краткое заблуждение, которое мы называем нашей жизнью,
Где все, что мы можем сделать, это умереть.
ПРИ ВСТРЕЧЕ С ПАРУСНЫМ СУДНОМ СРЕДНИМ ОКЕАНОМ.
ОНА величественно движется между морем и небом,
Как какая-то гигантская птица с чужого берега;
Серый туман позади нее и серый туман перед ней,
Королевская езда по водам.
Соленые ветры ласкают ее, гонят,
И мы, которые смотрят, никогда больше не увидим ее;
Ибо она идет туда, где ревут буруны
Вокруг какого-то далекого побережья, которое мы никогда не сможем увидеть.
Итак, на волне Жизни мы встречаем неизвестную душу,
И поймать мимолетное видение его благодати;
Только что увидел, а потом исчез, оставив нас тосковать
С тщетным желанием идти к своей цели
Откровение сияющего лика—
Тогда с тоской к нашему одиночеству мы поворачиваемся.
ПОЛНОЧЬ НА МОРЕ.
СКВОЗЬ глубокую тишину ужасной ночи,
Я услышал звон большого корабельного колокола—
Голос закричал: «Двенадцать часов, и все хорошо!»
Затем тишина и торжественный свет
Белой луны на диких и белых волнах
Что поддалось ее волшебному, милому заклятию,
Бурные сердца, которые не может унять никакое очарование —
Рабы ее лампы, бессильные испугать.
Ах, когда за широким бездонным морем
Которых нет карт, чью глубину не знает ни один отвес,
К какому-то смутному, неизвестному берегу мы держим курс,
Сквозь ту дикую ночь, в глубины которой мы бежим
Дальше, чем дует ветер с этого мира,
Пусть крик «Все хорошо» наше полуночное веселье!
ИНТЕР МАНЕС.
В тусклых часах самой глубокой ночи,
Призрак противостоит ему, стоя у его кровати,
Одинокий призрак, которому некомфортно ходить,
Бледное дитя Памяти и мертвого Восторга,
Больше не красив и не приятен в его глазах.
С темными волосами на сброшенных плечах,
И листья кипариса для гирлянды на голове,
Терпеливый, как лунный свет и белый,
Она стоит рядом с ним и протягивает руку
Чтобы привести его обратно в потерянную Землю Любви—
Грустная земля, которая омрачает людей и где ждут
Память, ее сир, и мертвая Восторг, его подруга—
И стоит среди призрачной полосы,
Он узнает, как Любовь издевается над тем, кто любит слишком поздно.
ПОКА ВАШЕ ЛИЦО ОЧЕНЬ КРАСИВОЕ Я НАХОДЛЮ.
ЕЩЕ, странно прекрасное твое лицо я нахожу;
Твой голос подобен ропоту, который велит
Апрельское утро, пробуждающее деревья
Навстречу нежным ласкам ветра.
Как внезапный свет, твое присутствие ослепляет нас;
От твоих заклинаний слабак бежит
Силач судится с тобой на коленях;
И своими золотыми волосами их цепи ты свяжешь.
Я не из них. Не перед тобой я преклоняю колени.
Холодно твое очарование — как белая луна твоя душа;
Я тоскую по чему-то более близкому мне.
Вы можете увлечь; но, императрица, вы чувствуете?
Идти беспрепятственно к своей далекой цели;
От тебя к более человеческому сердцу я обращаюсь.
МОИ МАСТЕРА.
Первым из моих мастеров был Восторг—
Я преклонил колено, чтобы поклониться ему, и искал
Его служители и все блаженство, которое они принесли,
В великолепии Дня и в покое Ночи,
В песнях, и веселье, и во всяком красивом зрелище;
Пока прекрасная Любовь преподает еще один урок,
И горькая боль дороже наслаждений,
И вся моя душа была подвластна его могуществу.
Пока я стремился к славе — его лавровый венок
Казалось, хорошо носить, и дорогое мимолетное дыхание
С помощью которого люди восхваляют идола часа;
Но приблизился ко мне один, облеченный силой,
И глядя в ужасные глаза Смерти
Я знал Мастера, от чьего прикосновения мы съеживаемся.
ПРИНЦУ ОРИКУ.
(ШЕСТЬ ЛЕТ.)
ТЫ помнишь минувшие века,
Когда ты был королем, и я, твой подданный, пришел
Чтобы поцеловать твою руку и раздуть громкое признание
Чем народ приветствовал тебя и плакал—
«Долгой жизни, и любви, и славы, о Всевышний
И могучий лорд»? Город был в огне
С факелами; транслируются баннеры; и рыцарь и дама
На колени у твоих ног — ты улыбнулась своим гордым ответом.
Думаю, ты помнишь; за я поймал
Та самая неуловимая улыбка на твоих губах,
Когда закончилось затмение веков,
И я, государь мой нашел, поклон свой принес:
«Долгих лет жизни, и любви, и славы, как тогда!»
А ты? — твоя улыбка снова моя награда.
ВТОРАЯ ЛЮБОВЬ ПОЭТА.
И.
Я РАЗДЕЛЯЮ твое сердце с ней, ее бывшей Королевой,
Кто научил твои губы петь песню любви—
К чьему алтарю вы обычно приносили
Таких лавров, как некрасивых с тех времен, не было
Украшает лоб.Радость была там и тинка,
И почтение, как к чему-то самому святому
Расположен высоко на Небесах для поклонения всех людей;
Таких лавров никто дважды не собирает, я думал.
Твоя вторая любовь, без гирлянд, без короны—
Пригоден, скажем, для повседневного использования —
Чьи губы никогда не волновали тебя сладким звуком,
Слышит сегодня из могилы голос твоей первой любви.
С презрительным смехом насмехаться над ее надеждой наполнить
Сердцем правит его самый ранний повелитель.
Страница 392
II.
Не копай заклинание, чтобы очаровать твою лютню песней;
Поэт ты, но не для меня твои стихи;
Ты увенчал эту другую женщину своей похвалой,
Вознеси свой голос к Небесам, торжествующий, сильный,
И позднейшие рифмы могли бы ошибиться в лаврах;
Должны ли мы с тобой вместе идти по жизненному пути,
Эхо преследовало бы нас из глубины веков,
И мужчины сказали бы: «Он любил однажды, хорошо и долго,
Так что теперь без большой любви он доволен,
Так как она умерла, чью хвалу он пел,
И насущные нужды требуют своего недуга. «…
Таким образом какая-то бедная птица, которая борется со сломанным крылом
Воспарить, согнуться — силы ушли, а жизнь прожита радостно —
В любую руку, которую принесет его скудная еда.
ЧЕСТНАЯ ЖИЗНЬ.
ЧЕСТНАЯ Жизнь, дорогая спутница моих дней—
Жизнь с розово-красными губами и сияющими глазами—
Что провело меня через радостный рай моей юности,
И стой рядом со мной так скучно
Мои старшие ноги должны пройти по запутанному лабиринту
Где заботы окружают меня и новые враги удивляют;
На пронзительном ветру и с далекого неба
Раздается шепот, который смущает мое сердце,
Что мы с тобой должны расстаться.Любимый так долго,
Не останешься ли ты со мной, непостоянная Любовь?
Нет, тогда крик на ветру становится сильнее—
Я должен без тебя новое приключение доказать;
И все же, может быть, я ошибаюсь,
И я найду тебя ожидающим там, где я блуждаю.
ПРОСЬБА О СТАРОМ ГОДУ.
Я ВИЖУ, как улыбающийся Новый год поднимается ввысь—
Облака, его вестники, превращают небо в розу,
И смыть белизну зимних снегов
Пока Земля не возрадуется Жизни и восторгу Жизни.
Усталый Старый Год умер, когда умерла ночь,
И этот вновь прибывший, гордый триумфом, показывает
Его лучезарное лицо, и каждый радостный предмет знает
Желанный монарх, рожденный, чтобы править правильно.
Но есть могилы вдалеке, за которыми никто не ухаживает,
Где лежат исчезнувшие любовь, надежды и страхи,
Мечты, которые стали лучшими друзьями наших сердец,
Улыбки и, что дороже улыбок, слезы—
Это были те подарки Старого года, которых никто не защищает,
Теперь появляется его сильный Победитель, Новый.
КОГДА Я УМЕР.
КОГДА я умру и буду похоронен под землей,
И твои дорогие глаза все еще приветствуют сияющий день,
Ты помнишь — «Так она говорила —
И так, и так звучал ее низкий голос»?
Будет ли память блуждать призраком вокруг
Известные пути — ступай привычным путем;
Или ты будешь срывать свежие цветы мая,
И на моём могильном холме не растёт ли роза?
Я бы не хотел, чтобы твоя жизнь скорбела о свадьбе—
Ваша радостная юность скорбит из-за меня;—
Хоть бы чернокрылая Заботилась о своем доме с тобой,
Но напрасны были бы твои обжигающие слезы;
И хотя твое сердце из-за любви ко мне должно разбиться,
Как бы я услышал или услышал, если бы я был мертв?
ОДИН ВЕЧЕР.
ЛУИЗЕ, ЛЕДИ ЭШБЕРТОН.
ИЗ милой тишины твоих сосен ты пришел—
Огромный Собор, где хор ветров,
И нести в дальние небеса желание души,
Пока великое солнце горит золотым, как пламя,
На каком-нибудь высоком алтаре, Высочайшему Имени —
Из той дорогой святыни, откуда удаляются мирские мысли —
Где сердца умолкают, а души к Небу устремляются,
Ты пришел, как желающий возвещать Божий мир.
Ныне над этими торжественными холмами бродит закат —
День кончился, близится глубокая ночь,
И скоро ожидающие звезды зажгут небо:—
Хотя вы и Дэй ушли, ваше присутствие наполняет
Место и радостный воздух вокруг меня волнуют
Как будто мимо прошел какой-то небесный ангел.
Прочитайте стихи, вдохновленные «Сценой у ручья» Бетховена
Апрель — национальный месяц поэзии, и мы празднуем его в уникальной классической манере.Каждый понедельник мы публикуем музыкальную подборку, и слушатели пишут стихи, вдохновленные этим произведением. Прочитайте стихи, вдохновленные Симфонией № 6 Людвига ван Бетховена: II. Сцена у ручья и не забудьте прислать свое собственное стихотворение, вдохновленное музыкальным произведением этой недели!
Стихи, вдохновленные Симфонией № 6 Людвига ван Бетховена: II. Сцена у ручья
Без названия
я смотрю вверх, я смотрю вниз
на маленькую ярмарку на окраине моего города
в центре всего веселья
что-то бросается в глаза, и я начинаю бежать
я бегу к колесу обозрения, которое поднимается так высоко
я так хочу на него попасть я могу умереть
поэтому я лезу в карман и вытаскиваю пенни
но чтобы сесть на колесо нужно так много
поэтому я сажусь лежать на земле и представить это чувство
ощущение парения так привлекательно
я закрываю глаза и думаю о плане
и вот так мой план начался
я встаю и иду к воротам
я стараюсь выглядеть выше и на своем месте
я протягиваю руку и открываю ее
мужчина оборачивается при виде моего движения
он смотрит на меня сверху вниз
и говорит очень строго
это сюда к колесу обозрения дитя
мои глаза бегут широкий, и он просто улыбнулся
— Софи Мильштейн, Шорвуд
Без названия
весна
начало
мягкость
холод
ростки цветов среди
снег
трава;
зеленые
хрупкие
дрожащие
крошечные бутоны;
, подпрыгивая на деревьях
, напоминающие нам
Есть надежда, оставлена
среди холодных
пункт
— Jay Coleman, Madison

9 Без названия
Блестящие мерзкие солнечные лучи
Остановка на вздох
зеленые поля
— Линда Алфорд, Остин
Желтый цвет Бетховена
Я предпочитаю океан,
, но иногда и река подойдет.
В реке совещаются лысуха и гагара,
пока кукушка находит гнездо, чтобы украсть
, рядом с тонкими кремневыми волнами.
Стоять на его берегу и говорить, что я есть,
решительный, как лосось, плывущий вверх по течению,
знать, что ты мал,
но готов плыть вперед,
миграция одной капли нашего множества.
Куда уходит эта вода?
Он колеблется на сломанных третях
под крепкими мостами и лесными сферами
прежде чем отступить на службу
в пещеру сердца.
— Валери Литтл, Миннеаполис
Пересечение океана
Пересечение океана
Бескрайние воды
Разума
Под черным небом
Это покрывает мир.
Переход сейчас, переход
На другой берег
Там, где светит весеннее солнце
Где розы — красные духи
Где воздух
Мирен.
Океан реальности
Это струйка воды
Если мы захотим
Пересечься.
Другой берег всего в одном шаге.
Священная вода
Кристальная вода — это
Никто не может этого отрицать
Но
Всего один шаг
Пересечь этот океан
Когда мы хотим вернуться к себе
Когда мы хотим начать снова.
— Марио Зетино, Санта-Ана, Сальвадор
Хижина
Где ты?
Я искал тебя.
Я что-то слышал у ручья
но когда я посмотрел, я свернул себе шею.
Какой прекрасный день
но тебя здесь нет.
Надеюсь, ты в порядке.
Ух ты, посмотри на это небо!
Облака идут, так медленно
Тучка серая, пара капель.
Сейчас светло, так ярко, легкий теплый ветерок.
Природа может быть такой прекрасной.
Кажется, я вижу тебя на расстоянии.
Да что ты делаешь?
Похоже, стоит на коленях.
О, теперь ты на ногах
Ищу, где дятел ел.
Ты возвращаешься.
Это так красиво Я хочу, чтобы все остановилось:
Я хочу жить этим моментом вечно.
— Роберт ЛеКлэри, Фридли
Haiku X 3
Коричневая, крапчатая ручьевая форель
замечена плывущей сюда, чем это
текущее отражение.
Темные вертикальные полосы
желто-красные жировые плавники
ценятся за вашу красоту.
Нерест весной просачивается
по течению и против.
Отражение будущего.
— Барбара Клуг, Миннеаполис
Пробудить
похоронить и сберечь
в теплой матери-земле
почему семя должно треснуть и дать росток хрупкий стебель
он рискует морозом и ветром
и толчком ног
он растет
как всегда росли его предки
жизнь в опасности
еще слаще
чем дыра в земле Без названия
Кусочки зеленой травы
Появляются с апрельским таянием снега
Смешанные солнцем и облаками
— Шэрон Хьюлетт, Миннетонка
Без названия
Я уехал из Вены за товарами.
Обещанная бесплатная зеленая трава.
Я слышу, как птицы меняют мой путь.
Слушай, как вода уносит день.
Я иду часами до конца пути.
Тяжелые ноги начали худеть за день.
Свежий ветерок уносит в город имя Эйприл.
Я никогда не прикасался к камню, брошенному первым.
Некого винить, поскольку деревья низко гнутся.
Просыпаются друзья, трясущие руками новые листья.
Более густая трава начинает душить мой день.
Я все еще вижу сквозь очки из-под колы.
Сегодня река проснулась.
Прислушайтесь к тому, как стираются камни.
Молодые голоса пытаются объяснить пчелам коленки.
Молодежь погубили банки.
Во всем виноват зеленый цвет и все эти весенние штучки.
Я до сих пор слышу повтор припева и припев.
Над скалами теперь скучно.
Под мостом все еще обитают тролли.
Молодая немка продает терапию.
Фрейд все еще находится под гипнозом воды.
Я лежу на красном бархатном диване и считаю новых птиц.
Да, мой голубчик, ночь приближается.
Новая скорость для воды, падающей без страха.
До меня дошел слух о человеке.
Он ходил по воде.
Поговорил с еще блестящими деревьями.
Пропущенные камни через глубины.
Я застрял, уставившись в воду.
Поверхностное натяжение и намек на завтрашний день.
Слушайте ближе к ночи, пожалуйста.
Всего лишь полнолуние в те дни, когда вода брала верх.

— Дерек Костку, Рочестер

JAS
ДЖАЙС
Обращение 3 Души
. , переплетены, пути пересекаются
Откажитесь от нашей неуверенности, примите любовь дружбы
3 касания душ, круги укрепляются, нет слабого звена дружба
— Энн Шэдиоу, Бойсе ID
Без названия
Представьте себе, в этот зимний день у тихого ручья,
Образовавшегося где-то из тающего снега и просочившейся воды.
Весна терпеливая, тихо ждет,
Размеренно дышит, тоскует по теплу, обязательно придет.
Легкий ветерок, полувысокие камыши
Вереницы жизни под отражением нависающих деревьев,
Бабочки, подвешенные на ярких сетчатых крыльях,
И певчие птицы хором вверх и влево,
Завершите портрет в моем воображении.
Моя душа пробуждается к радостям, которые ждут
Когда общие удовольствия снова
Укроют одиночество укрытия в этом месте.
Весна придет, она никогда не забывает.
Это тепло и объятия по-прежнему будут утешать нас.
Но пока мое воображение
Придется делать.
— A J Smith, Wayzata
Моя маленькая Хами (внучка)
Держась за руки по всему миру, пока
маленьких коричневых пальчика касаются экрана;
, представляя вечность.
Я здесь
Она там.
Я слушаю пальцами
как она стучит и тыкает мне в душу.
— Ричард Грэм, Гастингс
Без названия
Кто через tr(y)(I)dents
истекает кровью из жизни свежих, новых
вод. Течет с горных высот
вырезая маленькие узелки и прячет
чтобы жизнь росла и сцены текли
Звуки музыки природы и
Жизнь. Несолёная рука Посейдона
Но нежная рука Персефоны
Плачущая над её связями, или панихида
обратилась в игривый бич, На
изящный ручей, такой забытый сон
, который лишь потрепанные учёные
даже пытаются воспеть. Каждый обязан всем
разбитым мечтам, все еще жил
каким-то образом в радости, как бы призывая к бытию
через пение вместе с толпой
природы, пока чистые воды ручьев не исцелят то, что
ушло.но не забыли, забыли
просто потому, что две стороны медали никогда не встречаются
танцуя друг за другом
на противоположных сторонах не
зная их целостность
живя только ради остаточного образа
музыки сфер фонтан потерянных снов
но в этот ручеек, течение которого
несёт этот ручеёк к своей ведьме
ещё, незнакомая, всё крутилась
чтобы шестерёнки крутить, ручеек течёт
Кто сквозь болт пустил землю в плачь
не знаю. Но, стоя у ручья,
Я плачу, в одном только сердце, Мое лицо застыло
слезы, сдерживаемые Радостью видения
всего прочего, увиденного
, когда сидишь и плачешь
к простоте.
— Петер Эшвайлер, Золотая Долина
Сцена у ручья
Не обращая внимания на грядущую бурю
Бродя вдоль каскадного ручья
на опушке леса
и зарослях кустарника.
Слушание того, что видят глаза
создание выражения существования
сладкое озвучивание жизни.
Задание неторопливого шага
По быстрой, светло-пестрой воде
Набухшей от зимнего снегопада.
Подобно сладким ощущениям
музыкальных троек
вода падает
преломляя свет и
отражая звук.
Глубокая внутренняя игра движения
повторяющиеся, сглаживающие камни
вызывающие прилив эха.
Внимание чередуя
подлесок кустов
и журчание воды
, когда соловьи, перепела и кукушки
ведут светскую беседу.
Движение вдоль
к повторяющимся
crescendo и diminuendo
активности.
Еще одно короткое пение птиц
затем медленное
и неохотное
отступление к реальности.

— Тимофей Лангорст, Перрисбург

Без названия
Это не императив ледника,
Это пузырьки,
Этот поток
Это более вопрос
ELB, продвижения
мигалей, мысль
И отблеск небесной воды,
мерцание поверхности,
акварель
листьев и облаков
Итак, в этом водном движении,
вихрем меня час или два
Позволь мне кружиться без цели в
пятнах и отражениях
Тогда потеряю меня,
теряют меня в
Ither’s Infinitsitial Mid
Угол, поток

2
— Katrin Talbot, Madison

TEMP
Дыхание

Измерение
Уход
Достижение
Удерживание еще не
Здесь
Существенное
Единицы
Постоянный
900 02 По течению
Строительство лодок
Парусный спорт Hope
— Кристи Ларсен, Атланта
Перед бурей
Вдали от шума на наших улицах
и беспорядка в нашей жизни есть место,
отдых
где все хорошо,
рядом с сердцем Бога
где царит покой
и любовь остается возвышенной.
Как беженец от беспокойства,
Я часто бежал в это благодатное место
и находил утешение в его ошеломляющем великолепии
у бурлящего ручья.
Потом пришла корона.
Вирус ворвался в
и разразился столпотворение.
Спасения больше не было.
Нигде не было убежища.
Мир повсюду был нарушен.
Но любовь остается превыше всего.
Надежда сдерживает свое обещание.
Вечное торжествует над временным.
Ибо пройдет буря,
и появятся раненые целители,
чтобы снова отстроить святилище благодати,
в соответствии с небесной гармонией
пастырской симфонии.
— Вернер Ланге, Ньютон-Фолс
Без названия
Я стою и вытягиваю руки вверх;
Это радость; такова жизнь; это любовь!
Нежная долина, зеленая и засеянная
нежной травой такой короткой и чистой.
Я снимаю туфли и бегу босиком
по газону, который приветствует
пальцы ног, подошву, пятку, душу
без камня и шипа.
Над головой идеальное солнце,
а вокруг совершенный ветерок
который гладит меня везде и
волнует мое тело своей мощью и силой.
Я чувствую, что могу бежать вечно
быстро прыгая, как ребенок;
смеяться, прыгать, падать
катиться по пологому склону
и найти цветок над головой
с птичьим пением в воздухе.
— Уэйн Фармер, Вайнона
Человек эпохи Возрождения
Я покажу вам, кто я на самом деле
Иногда я лев, иногда я ягненок
Безнадежный романтик в поиск музы
Кого-то, кого я могу любить, а не что-то полезное
Прерафаэлит, который рисует словами
И жаждет однажды заговорить на языке птиц
Я смотрю в будущее, я живу прошлым
настоящее мимолетно, оно никогда не длится
Я все и все, кого я знал
Я соединен со вселенной, никогда не одинок
Я вижу в твоих глазах отражение Бога
Некоторые думают, что я мистик, некоторые думают, что я я странный
Я думаю о своей жизни как о музыкальном произведении
Когда я творю, я нахожу свое освобождение
Если вы меня понимаете, вы могли бы быть тем самым
Давай выберемся из этой пещеры и идем к солнцу
— Mason Green, Savage
Газетный катер
В пасмурный день 900 03 Я свои печали положил в газетный кораблик
И без спасательного жилета пустил его по течению.
Когда ветер унес его далеко в море
Я смотрел, как он качался и качался на серой воде
Пока он не утонул под собственной тяжестью.
Я был рад избавиться от него.
Пока я стоял на берегу
Я наполнил ярко-синее ведро
водой, которая содержит мою печаль,
и отнес домой, чтобы выращивать цветы
Я посадил в оконный ящик
За кухонным окном.
— Джуди Лазар, Иган
Раскрывающийся
Бутон,
Один голос, затем другой, восходящий цвет
Устойчивые ритмы зеленеющие
Бутон, раскрывающийся
Возрождение
— Патрисия Нортон, Миннеаполис
Без названия
Лети на волю,
Как семя одуванчиков 90. Унесённые ветром 90.
Весной,
Когда прихоть любви овладеет нами,
Мы будем сидеть у журчащего ручья
И слушать, как птицы
Насвистывают наши заботы.
Летать свободно— Наши ноги в смеющейся воде,
Наши сердца и руки переплелись,
Солнце в безоблачный день—
Заставив апрель забыть, как идет дождь.
— Стефани Габриэль, Мэдисон
Ты не слышишь?
Разве ты не слышишь бегущей, булькающей воды?
мчится по течению
к реке и к берегу океана.
И все же здесь спокойная Безмятежность;
вот тихий зов Перепела
зовущий нас больше слышать Любовь.
Безмятежным вечером послушай, а?
услышать голос Соловья
Отдыхайте, друзья мои; Любовь, я умоляю.
И изо дня в день надежда помогает нам лечить
и Кукушка велит нам плыть
по водной Метафоре.
— Уэбб, Сент-Пол
Осенние листья
В детстве я рос в районе
с очень небольшим количеством лиственных деревьев
Я часто чувствовал себя обделенным, когда читал о
осенних ритуалах сгребания листьев в
огромные кучи, а затем прыгаем в них
В один прекрасный октябрьский день, когда мы шли по
кампусу университета после репетиции оркестра
мы наткнулись на ОГРОМНУЮ кучу листьев
, собранных садовниками перед тем, как уйти на обед мы бросили наши
инструменты и рюкзаки в кучу
затем начали несколько раз прыгать в эту кучу
Катаясь, пинаясь, хрустя великолепными золотыми листьями
пока куча не исчезла
затем мы собрали наши вещи и пошли в класс
Иногда мне интересно что подумала команда, когда
они вернулись с обеда и обнаружили, что их работа не сделана
Знали ли они, что это были мы, или они винили ветер?
— Анн-Мария Маттила, Рок-Спрингс
Прослушивание «Сцены у ручья» во время прогулки по лесу
За моим домом
Там лежит небольшой овраг
В снегу торжественно сидит.
Голова, полная забот,
Сердце с тяжелым завтрашним днем,
Там я сижу на поваленном дереве.
В снег передо мной
Мои сапоги тонут
. В мороз ползет.
Я нежно закрываю глаза и позволяю
Бетховену начаться:
Прозрачные воды, смывающие печаль
Бледные облака, проносящиеся с ветром
Песня весны, кажется, струится из земли
Как ликующие малиновки танцуют среди листьев.
Я поднимаю голову, чтобы увидеть
Солнце сквозь распустившиеся деревья
Когда оно сияет на снегу передо мной.
— Дэн Кингсбери, Коттедж-Гроув
Сцена у ручья
Подойди, присядь рядом со мной
И расскажи мне, что ты видишь.
Ручей берет начало за холмом,
Где природа отдыхает, тихо и спокойно.
Скалистая береговая линия извивается,
Вскоре вода начинает бурлить.
Маленькие волны теперь брызгают и разбиваются,
На наши босые ноги брызгает вода.
Дальше петляет ручей,
Путь его похож на кривую хмурость.
Там, где плещутся птицы,
Когда мы лежим в высокой зеленой траве.
Мы обращаем взоры к небу,
И смотрим, как медленно плывет облако.
— Juliana Schacherer, Litchfield
Untitled
Апрельский бриз в солнечном свете на тропинках у озера Согрей мое сердце
Вдали от родины
— Чжэньбяо Хэ, ул.Облако
на кладбище дающее
радуги в этом году уже поздно
извиваются и прыгают вверх по течению
уже напряжены и истощены
из-за поздней оттепели на озере они топчут слабых и мертвых
в пути
раздутые туши плавают в пене
животом вверх
рты широко раскрыты
ждут последнего
причастия
орлы тоже
здесь, чтобы найти
свое согласие
с божественным
пируют у призрака белые хвосты
& молочные глаза
лиса
ястреб
даже бабочки
прилетели глотнуть
какой-то необходимый нектар
из жирных соков выживания
3
3 90
все время опаздывающие
продолжают прыгать
и прыгать снова
быстрый за быстрым
мчаться затаив дыхание
вверх и вверх
как будто карабкаясь вверх
к небесам
хотя они знают
90 они очень поздно И может никогда не прибыть
что возможно их небо
тоже будет тем
в т кладбище
дача.
— Одри Коласанти, Миннеаполис
Непоколебимый
ручей течет, вниз под действием силы тяжести
, вниз
по скалам, в лужи,
двигаясь от источника к судьбе.
музыка течет, вперед к
тяге ритма, к
мелодии, к темам
двигаясь от источника к судьбе.
моя жизнь течет, вперед к
зову цели, вниз
к вызову, к доверию,
движение от источника к судьбе.
— Уэйн Альбертсон, Ричфилд
Каденца
Но когда я снова смотрю
Это не капля росы
Это глаз птицы
Его дом мой глаз
моя радужка его дверь
Перья щекочут, когда они порхают
Это приносит другое будущее, извивающееся в его смеющихся когтях
Где птичьи песни имеют право вето на бетон
Где ручей никогда не терпит лихорадочного гниения
Где роса очищает пчел
Их жало вдохновляет их медовая пища для всех
Нет голода нет накопления общих продуктов не продано
— Кел Хейл, св.