Стихи марии: Мария — Северянин. Полный текст стихотворения — Мария - Красивые стихи, тексты любимых песен, пожелания в стихах.

Сборник стихов Марии Бершадской «Море, которого нет на карте»

Когда-то в детстве я придумывала ОЧЕНЬ СЕРЬЕЗНЫЕ СТИХОТВОРЕНИЯ. Наверное, поэтому сейчас ко мне приходят все те стихи, которые я не написала в восемь, десять, четырнадцать лет

— признается Мария Бершадская, современный детский поэт, прозаик и сценарист, финалист литературного конкурса «Новая детская книга» в номинации «Воспитание чувств».
Сборник стихов Марии Бершадской «Море, которого нет на карте», вышедший в издательстве «РОСМЭН», — это книжка стихов о любви. Любви взаимной, счастливой, безответной, даже отсутствующей. Любви безграничной. Как море. Любви вездесущей. Как эпидемия ветрянки или гриппа. Любви такой, что автор вынужден в качестве предисловия оставить предупреждение: «Читайте эту книжку очень осторожно. Вдруг и через бумагу можно зарази… АПЧХИ».
Автор стихов Мария Бершадская говорит со своим читателем, подростком, просто и искренне, на понятном ему языке, не позволяя себе при этом банальности массовой литературы.

Ее стихи словно не написаны вовсе, а рассказаны на уютной кухне за чашкой чая близкому другу.
Рассказывая о себе, Мария Бершадская говорит, что она очень счастливый человек. Счастливый человек щедр во всем: в жизни, любви, творчестве. Стремительное, солнечное счастье Марии Бершадской щедро разлито в рифмах, ритме, образах, словах и даже знаках препинания стихов сборника «Море, которого нет на карте».

Самый прекрасный в мире звук —
Писк телефона и сердца стук.
«Получено новое сообщение»,
И земля останавливает вращение,
И трамвай не грохочет, и пудель
не лает,
И четвертый снежок ты бросаешь
мне вслед,

Он за мною летит уже тысячу лет.
И пока я читаю —
Он
Не долетает.
Мария Якушина, создавшая иллюстрации к книге «Море, которого нет на карте» делится своими впечатлениями от работы над книгой:

Всегда интересно работать с многослойными текстами, которые хотя и адресованы детям, но находят отзыв и у взрослого человека. Именно такими мне показались Машины стихи. Поэтому мне очень хотелось, чтобы мои иллюстрации поддержали текст и где-то, может быть, дополнили его моими личными впечатлениями и воспоминаниями о детстве

.
Все книги, вошедшие в шорт-лист номинации «Воспитание чувств», первыми оценили читатели-подростки. Было собрано порядка пятисот отзывов. Нас искренне удивил и порадовал тот факт, что ребята с большой теплотой и интересом отреагировали на стихи Марии Бершадской, хотя и бытует мнение, что подросткам интересна только проза. Большое количество отзывов, полученное нами, его опровергает. Вот несколько из них:

Дала почитать младшему брату и ушла. Прихожу, а он сидит и смеётся, мне стало интересно. Я вместе с ним начала читать…Теперь смеётся не он, а мы! Прекрасная рукопись !! Все чувства человека понятны и ясны! Мир, как будто на ладони…

Даша Ахремчик

Вот человек себе и человек, бухгалтер. А в душе у него — целый волшебный, хоть и небольшой, но мир! И такой он настоящий, что прямо на душе как-то легко становится.
Или про девочку, которой нельзя домашних животных… Песни рыбы о лиловом море, и сразу чувствуются соленые брызги на ладонях. И последние две строчки – просто волшебно. Так ведь всегда и бывает – люди живут себе, живут и не замечают, что прекрасное-то, на самом деле, рядом!

Ирина Лобанова

Когда ее читаешь как будто погружаешься в другой мир, где души всех людей ты читаешь, не задумываясь, и понимаешь, что у обычного человека такой богатый внутренний мир. И сами люди живут в своих собственных квартирных мирах. Очень красивое стихотворение про море, которого нет на карте. Очень красивое и сказочное.

Юля Шаньгина

Такое ощущение, что автором был не взрослый человек, а мой ровесник, может быть, даже младше меня.

Ксюша Яковлева

Здорово! Есть действительно очень необычные, сумасшедшие рифмы, но в этом и прелесть этой рукописи!

Даша Иванова

Сколько лет автору? Человек фонтанирует идеями. Прекрасными, добрыми, светлыми, интересными идеями! Это же так прекрасно, когда маленький человек начинает осознавать, насколько разнообразен мир людей, а взрослый — возвращаться в мир наивности и детства.

Мария Матвеева

Стихи – что-то новенькое. В наше время не хватает хороших стихов. Данные стихи заставили улыбнуться, посмеяться, представить окна с жильцами, парты с их обитателями.

Анастасия Еговцева

Об авторе:
Мария Бершадская — современный детский поэт, прозаик и сценарист.

Окончила сценарный факультет ВГИКа в 1995 году. Работала сценаристом над документальными фильмами («Судьба человека», «Обратный отсчет»), мультипликационными проектами, а также принимала участие в разработке сценария для знаменитой «Улицы Сезам».
Премии и награды:
2013 г. – автор лучшей книги года по версии журнала «Папмамбук» («Большая маленькая девочка»)
2014 г. – финалист литературного конкурса «Новая детская книга» («Море, которого нет на карте»)

О художнике:
Мария Якушина – художник-постановщик, иллюстратор, мультипликатор и сценарист.
Окончила СПБГХПА им. Штиглица.
Финалист конкурсе «Образ книги 2013» в номинации «Лучшие иллюстрации к произведениям художественной литературы» (за иллюстрации к сборнику Марины Бородицкой «Амур на подоконнике»).

Что за песня «Лезгинка» на стихи Марии Захаровой? | Шоу-бизнес | Культура

Официальный представитель МИД России Мария Захарова представила песню «Лезгинка», для которой написала стихи. Автором музыки и исполнителем стала народная артистка Чечни Айна Гетагазова — она победила в конкурсе на лучшую музыкальную композицию на стихи Захаровой, который дипломат объявила в эфире одной из популярных радиостанций в сентябре 2019 года.

Захарова отметила, что победительницу конкурса выбрала комиссия профессионалов, но и она участвовала в обсуждении. «Мне понравилась и мелодия, мне понравилась и ритмика. Но еще мне очень понравилась сама Айна. Это мой выбор исполнительницы, которая поразила меня своей статью, своей красотой, грацией, колоритом, которая сочетает и кавказскую культуру, и при этом роль современной женщины.

Для меня это было очень важно», — заявила Захарова в эфире «Русского радио» 7 сентября.

Айна Гетагазова призналась, что песня уже успела стать хитом в ее родной Чеченской республике. «Сказать, что она популярна, это ничего не сказать. Я еду по городу, и, как правило, в двух-трех машинах стабильно звучит песня „Лезгинка“. Особенно пару месяцев назад был бум. Мне это приятно», — призналась певица, которая также пришла на радиостанцию, чтобы представить песню.

О чем песня «Лезгинка»?

Ранее Мария Захарова назвала лезгинку «своей музыкальной слабостью» и рассказала, что у нее с детства «особое отношение к лезгинке, и оно до сих пор таким и осталось». Слова к будущей песне дипломат написала давно. По словам Захаровой, она попыталась отразить в песне все то, что связано с многообразной и многонациональной культурой Кавказа.

Текст песни:

Помоги нам, ветер,
Подари свободу,
Мы танцуем танец
Гордого народа.

Нам не страшно, мама,
Мы за все ответим,
Как орлы взлетаем,
Мы судьбе навстречу.

Припев:

Где лезгинка — там Солнце,
Там, где Солнце — там горы,
А где горы — там небо,
И под небом — просторы.
А под небом — просторы.
Там лезгинка, там горы.

В этом танце воля,
В нем огонь и сила.
Ты танцуй лезгинку,
Чтобы жизнь любила.

Я дарю вам сердце,
Я дарю вам слово.
Этот танец жизни
Мы танцуем снова.

Суворова Мария Евгеньевна

Род. 10.02.1988

Родилась в Вологде. Окончила школу по гуманитарному профилю, музыкальную школу по специальности фортепиано, занималась в школе традиционной народной культуры (ШТНК) и муниципальной школе танцев. Выпускница отделения культурологии ВГПУ (кафедра теории, истории культуры и этнологии) 2010 года. Увлекаться литературой начала в шестнадцать лет. В 2005 году пришла в литературную студию «Лист» Галины Щекиной.

Автор сборников стихов «Потерянная книга» и «Город об одном дне». В 2010 и 2011 годах поэтесса вошла в лонг-лист независимой литературной премии «Дебют».

Член Союза российских писателей Ната Сучкова о книге «Город об одном дне»: «Название сборника – «Город об одном дне» – не просто красиво, но и полисемантично. Тема жизни города, его запахов и звуков, бодрствования и сна, бытие человека в городе и отношения между людьми – сфера интересов поэтессы, которую она, как культуролог и этнограф, успешно развивает и в своей научной работе. Изображенный в стихах город, скорее полис, чем мегаполис. Вся простая и одновременно сложная архитектоника человеческих страстей интересуют автора не меньше, чем динамика и статика пространства, в котором проходит жизнь».

Основатель поэтического клуба «Новый Диоген» Денис Романенко о сборнике «Город об одном дне»: «Книга Марии Суворовой – актуальная поэзия. Меня эти стихи очень тронули: в душе возник тот резонанс, который происходит только благодаря хорошим стихам. На мой взгляд, это дневник жителя города или самого города, состоящий из миниатюр. Здесь город представлен как живое существо: его душа, его одежда, его настроение, его реки и травы. У меня есть простое правило оценки стихов: если я их читаю, и после этого мне хочется писать, значит, я прочитал что-то очень хорошее, стóящее. И после прочтения Машиной книги я сразу взялся за перо. Эти стихи – стихи вполголоса, исповедальные стихи, в которых много искренности, поэтому их и надо читать вполголоса».

В 2014 году Мария Суворова вошла в короткий список премии «Русский Гулливер» в номинации «Поэтическая рукопись».

«Пространство в стихах Марии Суворовой не только зафиксировано – оно пересоздано поэтической речью, связь его со временем утверждена и высказана <…> О поэте всегда спрашивают – «что он хотел сказать?», – между тем есть вопрос более сложный: что он искал, когда говорил? Мария Суворова – поэт, который пытается найти способ сохранить тот момент, который дается в ощущениях на считанные секунды, о котором потом не ответишь – видел? – слышал? – чувствовал прикосновение? – что это было? Был город, и река была, и камень, и дерево, и занавеска в окне, и трава. Они соберутся в этот ускользающий момент, если сказать их заново», – так характеризует творческий почерк Марии Суворовой поэт и журналист Екатерина Перченкова.

Твитнуть

Класснуть

Стихи матери Марии с ее рисунками

Мать Мария — таково имя, под которым осталась в людской памяти эта необыкновенная женщина. Последнее и окончательное имя, перекрывшее те, какими она звалась прежде. В девичестве — Лиза Пиленко, замужней дамой — Елизавета Юрьевна Кузьмина-Караваева, потом, во втором браке, носила фамилию Скобцова. С принятием монашества явилась мать Мария.

За каждым именем — новый жизненный виток. Сколько ярких, прекрасных событий и сколько трагических!

Николай Бердяев писал: «Мать Мария, с которой меня связывали дружеские отношения, была одна из самых замечательных и разнообразно одаренных русских женщин нашей эпохи. И она очень характерна для эпохи, в которую ей пришлось жить, отражая самые значительные ее течения. Она была новой душой, по-новому взволнованной. Она соединяла в себе поэта, революционера и монахиню нового типа».

Она рано начала писать стихи. В дореволюционном Петербурге легко вошла в круг литературно-художественной элиты, стала автором двух стихотворных сборников. Это ее юность увековечил Александр Блок:

…«Такая живая, такая красивая,
Но такая измученная,
Говорите все о печальном,
Думаете о смерти,
Никого не любите
И презираете свою красоту.»…

Стихи Блока, полученные гимназисткой, — какое блистательное начало жизни! А ее конец — 31 марта 1945 года, концлагерь Равенсбрюк. Изнуренная дизентирией, голодом, простудой, мать Мария падает на проверке. Вместе с другими немощными женщинами ее отправляют в газовую камеру.

Между этими блоковскими словами: «Такая живая, такая красивая» — и смертью мученицы пролегли годы деятельного подвижничества.

Презирающая свою красоту, говорящая «все о печальном», юная поэтесса провидела грядущие испытания. Ее стихи исполнены предчувствием великих страданий, тягот, потерь и страшного конца земной жизни.

Есть на этот счет и материнское свидетельство. София Пиленко писала о дочери: «Она с молодости была уверена, что ее ожидают мучения, мытарства, мучительная смерть и сожжение». С черным дымом лагерного крематория отлетела к небесам эта душа.

Матери Марии выпало пережить первую мировую войну, революцию, отъезд в эмиграцию, скитальчество, смерть младшей дочери, потом старшей. Она выстояла. Ее спасением стал неутомимый труд на ниве милосердия — деятельная и разнообразная помощь бедным, бездомным, гонимым, скатившимся на дно. Когда она приняла монашеский постриг — так появилась мать Мария — то не удалилась за стены монастыря, а продолжала служение обездоленным в миру. Во время войны и фашистской оккупации она активно участвовала во французском движении Сопротивления. Затем — арест сына, которому будет суждено погибнуть в Освенциме, и собственный арест, приведший в Равенсбрюк.

И на всем этом крестном пути, где не было ни отдыха, ни передышки, мать Мария продолжала оставаться поэтом, религиозным мыслителем, автором стихов, поэм, мистерий, статей. Как оказалось, она была еще и талантливым художником. Известны ее мастерски выполненные вышивки на религиозные темы. Сохранилась работа, сделанная летом 1944 года в Равенсбрюке. На ней в стиле старинных нормандских вышивок изображена высадка союзников в Нормандии. Но вышивками не исчерпывается ее художественный дар. Есть оснавания предполагать, что именно в те дни, когда мать Мария еще звалась Елизаветой Юрьевной и готовилась к пострижению в монахини, она писала гуашью картины религиозного содержания /некоторые воспроизведены здесь на обложках/.

Рисунки и стихи матери Марии, 1936 г.

Своего часа ждало еще одно открытие. Несколько лет назад архитектор Жорж Лещенко, живущий в пригороде Парижа, обнаружил удивительную книгу. Он разбирал архив своего крестного отца — писателя и журналиста Даниила Скобцова, бывшего вторым мужем матери Марии. В бумагах, оставшихся после него, господин Лещенко нашел уникальный экземпляр книги «Монахиня Мария». Она издана в Берлине в 1937 году издательством «Петрополис». Издана скромно, на плохой, видимо дешевой, бумаге. Но книга бесценна: почти на каждой ее странице — легкие, беглые рисунки, выполненные пером и тушью. Они сделаны на полях, порой забегают на текст. Мать Мария своей рукой проиллюстрировала этот экземпляр.

Пронизанные настроением стихов, рисунки дополняют их, усиливают их звучание. В них — все тот же мир страданий и одиночества, мир сирых, убогих, обездоленных, в который сошла мать Мария и которому она подвижнически служила.

Репринтное издание этого единственного в своем роде экземпляра с собственными рисунками матери Марии мы предлагаем вниманию читателей. Книга воспроизведена по фотокопиям, любезно предоставленным издательству господином Жоржем Лещенко.

Рисунки и стихи матери Марии, 1936 г. Рисунки и стихи матери Марии, 1936 г. Рисунки и стихи матери Марии, 1936 г.

Рисунки и стихи матери Марии, 1936 г. Рисунки и стихи матери Марии, 1936 г. Рисунки и стихи матери Марии, 1936 г.
Рисунки и стихи матери Марии, 1936 г. Рисунки и стихи матери Марии, 1936 г. Рисунки и стихи матери Марии, 1936 г.

На закрытии ММКФ исполнили новую песню на стихи Марии Захаровой

У Московского Международного кинофестиваля (ММКФ) появилась новая традиция – в четверг на торжественной церемонии закрытия форума была представлена новая песня на стихи официального представителя МИД России Марии Захаровой “Я ищу тебя”.

22 июня на открытии ММКФ прозвучала композиция на слова Захаровой “Верните память”, посвященная погибшим за Родину российским военным в Сирии.

Дипломат призналась журналистам, что “Я ищу тебя”, композиция, посвященная любви и поиску мечты, была ее первым опытом в написании песен. “Текст и мелодия появилась около полутора лет назад, это действительно была моя первая попытка объединить мелодию и слова, – сказала она. – Я понимала, что я не музыкант и мне сложно будет объяснить, как я вижу ее исполнение, тем более что песня лирическая, про любовь. Думаю, отчасти она автобиографична: наша жизнь – это поиск мечты в ее воплощении”.

С исполнителем песни, певцом Александром Коганом, официальный представитель МИД познакомилась два года назад на презентации его альбома. По словам артиста, он не сразу поверил, что слова композиции “Я ищу тебя” написала Захарова.

“Сначала я решил, что автор композиции – или однофамилица Марии, или это розыгрыш, – пояснил он. – Но эта песня настолько соответствовала моему душевному состоянию и точно попадала в мой настрой, что с первого прочтения слов “Я ищу тебя”, я понял, что песня меня нашла. Все мы ищем что-то: кто-то мечту, кто-то своего человека и любовь, кто-то ищет смысл – это и называется жизнью”.

Композитор и продюсер Виктор Дробыш заявил, что работа с Марией Захаровой стала для него новым опытом. “Это было действительно чудо. Мы просто собрались втроем и сделали песню за один вечер, – поделился продюсер. – И выбрали, пожалуй, самое лучше событие, чтобы выпустить песню “Я ищу тебя” – Московский международный кинофестиваль”.

Инициатором исполнения песни стал президент киносмотра Никита Михалков. “Это очень приятно, когда такой мощный боец, как Мария Захарова, пишет и о любви тоже”, – отметил в беседе с журналистами кинорежиссер.

Источник публикации ТАСС

Стихи Марии Третьяковой | tantrist.ru

Семь ступеней и девять врат
Я в начале стою пути
Для чего люди ищут рай?
Что хотят они в нём найти?

Внемлю голосу что ведёт,
Он пока ещё в темноте…

По привычке смотрю назад —
Мы счастливые, но не те

Или те, но совсем не мы,
Я себя в них не узнаю…
Мох затянет мои следы,
Море смоет мою слезу…

Заколдованный кем-то лес
Я все дальше в него иду
Здесь туманно и тусклый свет —
Мыслей нет, словно я в бреду

Мыслей Что меня ждёт и Как,
Что скрывает грядущий день
На пути моём девять врат
У седьмых погружаюсь в тень

Перед дверью наказ — не ждать.
Не желать ничего, не просить,
Ни о чём у неё не мечтать,
Только молча благодарить.

В этой дымке гуляю год
А над лесом яснеет синь
Отчего люди ищут рай?
Царство Бога на небеси?

В далеке колокольный звон
На пороге у врат стою
Почему люди ищут рай
Где-то, а не в своём краю?

Внемлю голосу в тишине
Он исходит с самих небес
Для чего люди ищут рай? —
Бога больше внутри сердец!

Семь ступеней и девять врат
Я иду, я уже в пути!
Царство Бога начнётся там,
Где услышу Его Внутри

Ведачара

Вот же оно! Чистейшее вдохновение!
Сердце открыто и свет на его пути!
Страшно его открыть, лишь когда забыто
Зачем мы на самом деле сюда пришли.

Я удивляюсь, но как тишина священна,
Звуки рождают странную суету…
Мне бы ещё помолчать перед тем как сделать
Маленький, но решительный шаг во тьму.

Тьма то не тьма, но у каждого как живая.
Все внутри бегло разворошит.
Нет никакого смысла идти по краю,
Нужно учиться Бережно, Чутко жить.

В этой мелодии есть только два аккорда.
В этом припеве не слышно фальшивых нот.
Струны Души подмечают Любовь так тонко,
Чтобы ты мог Ощутить как она поёт.

Выгляни в мир, здесь по-прежнему безопасно.
Сложно обидеть кого-то, в ком нет обид.
Только сначала быть может немного страшно,
А после, так увлекателен каждый миг!

В жизни все так же идет, день сменяет ночи.
Чувства и мысли смешались в густой кисель.
Жить в ощущениях — это тебе поможет.
Это откроет тайну, откроет дверь.

Сердце открыто! Чистейшее вдохновение!
Все мы пришли лишь затем, чтобы полюбить.
Я и не знала,что так тишина священна,
Если в ней Только из сердца и Только жить.

Любовь Творца

Я люблю тебя
Едва заметно, тихо…
Небом голубым, корой берез
Шелестом листвы и светом звезд

Я люблю тебя краями берегов
Запахом травы и песней птицы
Ясным солнцем, красотой зари
Ливнем летним, тишиной зарницы
Беспокойной утренней грозы…

Я люблю тебя лесами и полями,
Свежим снегом, горною тропой…
Белыми чудными облаками
И кристально — чистою росой

Я люблю тебя густым туманом
Ледяной водой в горах реки
Разнотравьем, ягодой, цветами
Наливными яблони плодами
Полною корзиною с грибами
Рыбой, что очистила пруды

Я люблю тебя
Метелью, вьюгой дикой
Льдом укутав озеро зимой…
Я люблю. Пронзительно. Велико
Воздухом, огнем, водой, землей…

Я люблю простыми чудесами
Сотворенной мною Красотой
Памятью о детстве и о маме
Радостью, прощением, тоской

Я люблю, любовь дарует крылья
Смелость двери сердца распахнуть
Я с тобой едва заметно, тихо
Чтобы твою веру не спугнуть

Я люблю тебя, и в каждом вдохе жизни
Я несу тебе любви ответ
Часть великой превосходной силы
Часть меня, где нам различий нет

Я люблю, любовь моя открыта!
За руку веду туда, где Я
Доверяя сердцу в каждом миге
Путь любви открыт и для тебя

Шайвачара

Так хорошо, что незачем страдать.
И злость моя куда-то отступила.
И счастье перестав во вне искать,
Внутри его нашла и возлюбила.

Так хорошо, что не о чем жалеть.
Все для чего-то в жизни происходит.
И глав неинтересных больше нет.
И интереса: «Что же там, в исходе?»

И страсть и нежность, все во мне теперь.
И так спокойно — все само приходит.
Я только успеваю дверь открыть,
И словно в сказке, чудо происходит.

Душа на месте. Некуда спешить.
За уходящим, видно, не угнаться.
Я время перестала торопить.
И научилась с лёгкостью прощаться.

Мне стало просто что-то отпускать,
Без страха потерять или упрека.
Мне больше нет нужды людей держать,
И обещать свою любовь «до гроба».

Все только здесь и в этом видно суть.
Смакуя миг — отдаться без остатка.
И только откровенно говорить.
И только честно жить и проявлятся.

Просить помочь и помощь принимать,
Добром на что угодно отвечая.
И больше мне не хочется искать
Границы, вдоль невидимого края.

Так хорошо, что незачем страдать.
И боль моя куда-то отступила.
И счастье перестав во вне искать,
Внутри его нашла и возлюбила.

12.12.17

Женщина-Ангел. Легко ли тебе? Не знаю.
Мне для тебя тяжело подобрать слова.
Голову перед тобой я опять склоняю.
Я не могу поверить, что ты жива!

Как человек, как обычная, среди многих,
Любишь и греешь, творишь и в огне горишь.
Думала Ангелы мир стороной обходят,
Но предо мной во-плоти ты сейчас стоишь.

Как же тебя угораздило так влюбиться?
Чтобы остаться на этой чужой земле?
Ангелы видели, знали, что так случится.
Если полюбит, останется здесь, во сне.

Ангелы так хотели домой вернуться,
Что позабыли, наверно, предупредить.
Как тяжело, как непросто порой проснуться.
Как нелегко поначалу Богиней быть.

Женщина-Ангел. Легко ли с тобой? Не знаю.
Мне о тебе тяжело подбирать слова.
Я с восхищением голову преклоняю.
Я не могу поверить что ты жива.

Женщина — Ангел. Влюблённая, не иначе!
В Бога, Величие Жизни и всей Земли!
Женщина — Ангел. Легко ли тебе? Не знаю,
Но восхищаюсь размахом твоей Души.

16.11.17

Одна Любовь. Двоих людей Планета.
Здесь все цвета, что хочешь выбирай!
От края и до края света,
Здесь ада пламень и цветущий рай.

Здесь музыка рисует акварелью
Огонь и лёд, застывший на века.
Здесь в тишине являются ответы.
Здесь ищущий обрящет, что искал.

Средь гор и скал, бунтуя, свищет ветер.
В объятьях трав покоятся пруды.
Здесь невозможно быть ненастоящим.
Здесь пожинаются совместных сил плоды.

Здесь место есть для радости и горя.
Здесь каждый шаг наполненно-живой.
Здесь неустанно можно удивляться.
Здесь ладят и Свобода и Любовь.

Здесь глубина великих океанов.
Здесь красота вселенской высоты.
Здесь сердце бьётся честно, без обмана
Искрой осуществимости мечты.

Одна Любовь. Волшебна. Многогранна.
И так космически-прекрасно глубока,
Что нет глубин на свете ею равных —
Бездонная двоих Любви Река.

Одна Любовь… Конечно так бывает!
Когда двоим не нужно лишних слов.
Здесь благость все пространство заполняет
И в доме правит счастье и добро!

Одна Любовь… Она неповторима!
Большое счастье жить в такой Любви!
Когда две половины неделимы,
Но целостны, свободны и равны.

Сиддхантачара

Каулачара

Есть семья, где ты появился,
Есть семья, что ты создаешь
В каждой всё на свой лад поётся,
Своя правда и своя ложь

Но есть место на белом свете,
Не протоптаны там пути,
Где сердцам выдают билеты
Открывая секрет: «Лети!»

Не даёт здесь никто советов,
Всё понятно без лишних слов
Здесь найти можно все ответы
Отпирая Души засов

Здесь кружится сознанье в танце
Здесь любой может быть собой
Сердцем хочется улыбаться,
Каждый странник здесь сразу СВОЙ

С каждой встречей ясней и тише,
Меньше спешки и суеты…
С каждой встречей родней и ближе
Согреваемся изнутри

Солнцем залито Королевство,
Но короны я не встречал
С каждой встречей всё больше сердце
С каждой встречей светлее «Храм»

Это место югов теплее,
В каждой точке — исток пути
И обьятиями Вселенной
Мы все члены одной Семьи

Мария Шкапская. Лучшие стихи Марии Шкапской на портале ~ Beesona.Ru

Главная ~ Литература ~ Стихи писателей 18-20 века ~ Мария Шкапская

В этом разделе представлены лучшие стихи замечательного русского писателя Марии Шкапской написанные на рубеже 18-20 вв.

Лучшие стихи Марии Шкапской

Мария Михайловна Шкапская (1891 — 1952 гг.) — русская поэтесса и журналистка. Воспела в своих стихах высшую радость женщины — дать жизнь своему продолжению.

Мне снятся русские кладбища
В снегу, по зимнему чисты,
В венках стеклянных ветер свищет
И гнет усталые кресты.

Ее на набережной Сены
В ларце старуха продает,
И запах воска и вербены
Хранит старинный переплет.

Ведь были мы первые крепче и выше,
И толще деревья и травы длинней.
И волосы гуще у ночи пушистой,
И руки упруже у кряжистых дней.

Не оставляй следов неполноценных
И никаких незавершенных дел —
Ни сына женщине, которой не хотел,
Ни писем мартовских — лукавых и забвенных.

Как фонарик, свечусь изнутри
И не знаю, как скрыть от прохожих,
Что в кармане открытка и три
Телеграммы, по подписи схожих.

Расчет случаен и неверен
— Что обо мне мой предок знал,
Когда, почти подобен зверю,
В неолитической пещере

Не снись мне так часто, крохотка,
Мать свою не суди.
Ведь твое молоко нетронутым
Осталось в моей груди.

О, эта женская Голгофа! -
Всю силу крепкую опять в дитя отдай,
Носи в себе, собой его питай -
Ни отдыха тебе, ни вздоха.

Не творчеств дни, а умирания.
В них ничего печальней нет,
Что неоконченными здания
Останутся на много лет.

Подними голову,
Погляди на небо.
Одна за другою
Несутся тучи.

Как в тёмный улей чёрная пчела
сбираю мёд отстоенной печали,
и с лука каждого летящая стрела
меня неуклонимо жалит.

Как глухо плачет море!
Как даль кругом пуста!
Рассказываю горе,
прижав к земле уста.

Поднес фиалки даме паж
(Весна в лугах дымилась) -
Влюблен был в даму паж — она
О рыцаре томилась.

И ели впервые и первые пили,
И первые пилы и первый топор
С разбегу веселые вещи творили
И весело крепкий встречали отпор.

О, сестры милые, с тоской неутолимой,
В вечерних трепетах и в утренних слезах,
С такой мучительной, с такой неукротимой
С несытой жадностью в опушенных глазах,

Приползла лукавая, вся талая,
И в угрюмом городе, в камнях,
Распустила слухи небывалые,
Что погибнут улицы на днях.

Читаю Горация в лавке
И стыну под легким пальто.
И стынет со мной на прилавке
На ширме пастушка Ватто.

Быть бы тебе хорошей женою,
матерью детям твоим.
Но судил мне господь иное,
и мечты эти — дым.

1
Еще висел на ближнем фонаре
Последний жид, и ветер, озверев
От горечи, от дыму и от сраму,

Как много женщин ты ласкал
и скольким ты был близок, милый.
Но нес тебя девятый вал
ко мне с неудержимой силой.

Тумань мне голову, тумань,
Как сладко это мне и внове.
Плывут над временем и кровью
Твои пустынные дома.

Все помним о древнем рае
и в память Закрытых Врат
так крепко мы запираем
наш храм, наш дом и наш сад.

– “Что ты там делаешь, старая мать?”
– “Господи, сына хочу откопать,
только вот старые руки мои
никак не осилят чёрной земли”.

Был свиток дней моих недлинен,
греховны были письмена.
Я путь свершала Магдалинин
и обратилась – как она.

О, тяготы блаженной искушенье,
соблазн неодолимый зваться «мать»
и новой жизни новое биенье
ежевечерне в теле ощущать.

Ведь солнце сегодня ярко
И легче земные ноши,
Но сердце – пустая барка
И груз её в море брошен.

Было тело мое без входа,
И палил его черный дым.
Черный враг человечьего рода
Наклонялся хищно над ним.

Лежит пустая и простая,
В своем раскрашенном гробу,
И спит над ней немая стая
Стеклянноглазых марабу.

В ковше Каверинскую Хазу
Дочитывая на лету,
Лететь в трамвае разноглазом
На Николаевском мосту.

Пускай живет дитя моей печали,
Залог нечаянный отчаянных часов,
Живое эхо мертвых голосов,
Которые однажды прозвучали.

Да, говорят, что это нужно было…
И был для хищных гарпий страшный корм,
И тело медленно теряло силы,
И укачал, смиряя, хлороформ.

Как кровь уходит из синей вены,
Ушла из плена зловонных труб
Вода живая с кипящей пеной,
И город плачет – угрюм и скуп.

Положу свое сердце в ватку,
Как кладут золотые браслеты.
Пусть в суровой за счастье схватке
Не следит суеверно приметы.

Я остро не люблю сближающего “ты” –
Оно как комната, в которой всё знакомо.
Как нераскрытые, как ждущие цветы –
Почтительного “Вы” мне сладостна истома.

В маленькой заклеенной загадке,
В розовом конвертике с подкладкой,
С маркой двадцатипятисантимной,
Пишут мне печально и интимно,

TOP-20 лучших стихотворений Марии Шкапской:

Мэри Оливер | Фонд поэзии

Мэри Оливер была «неутомимым проводником в мир природы», писала Максин Кумин в Women’s Review of Books, , «особенно в ее менее известных аспектах». Поэзия Оливера сосредоточена на тишине явлений природы: трудолюбивых колибри, белых цапель, неподвижных прудов, «тощих сов / притаившихся со своими ламповыми глазами». Кумин также отметил, что Оливер «достаточно комфортно стоит на краю вещей, на линии между землей и небом, на тонкой мембране, отделяющей человека от того, что мы условно называем животным.Поэзия Оливера завоевала множество наград, в том числе Пулитцеровскую премию, Национальную книжную премию и литературную премию Ланнана за жизненные достижения . Рецензируя Dream Work (1986) для Nation, критик Алисия Острикер назвала Оливера одним из лучших поэтов Америки, таким же «дальновидным, как [Ральф Уолдо] Эмерсон».

Мэри Оливер родилась и выросла в Мэйпл-Хиллз-Хайтс, пригороде Кливленда, штат Огайо. Она уходила из трудного дома в близлежащий лес, где строила хижины из веток и травы и писала стихи.Она училась в Университете штата Огайо и Колледже Вассара, но не получила степени ни в одном из этих учебных заведений. Будучи молодым поэтом, Оливер находился под сильным влиянием Эдны Сент-Винсент Миллей и некоторое время жил в доме Миллея, помогая Норме Миллей организовывать бумаги своей сестры. Оливер, как известно, сдержан в отношении своей личной жизни, но именно в этот период она встретила свою давнюю партнершу Молли Мэлоун Кук. Пара переехала в Провинстаун, штат Массачусетс, и окружающий пейзаж Кейп-Кода оказал заметное влияние на творчество Оливера.Поэзия Оливера, известная своими четкими и пронзительными наблюдениями и вызывающим воспоминания использованием мира природы, прочно укоренилась в традициях романтической природы. Ее работа рано привлекла внимание критиков; American Primitive (1983) , ее пятая книга, получившая Пулитцеровскую премию. Согласно Брюсу Беннетину в New York Times Book Review , American Primitive, «настаивает на примате физического». Беннет высоко оценил «отличительный голос и видение» Оливера и заявил, что «коллекция содержит ряд мощных, существенных работ. Холли Прадо из Los Angeles Times Book Review также приветствовала оригинальный голос Оливера, написав, что American Primitive «прикасается к жизненной силе знакомого, что придает ему новую интенсивность».

Dream Work (1986) продолжает поиски Оливера, чтобы «понять как чудо, так и боль природы», согласно Прадо в более позднем обзоре для Los Angeles Times Book Review. Острикер считал Оливера «одним из немногих американских поэтов, которые могут описывать и передавать экстаз, сохраняя при этом практическое осознание мира как одного из хищников и добычи.Для Ostriker Dream Work — это, в конечном счете, том, в котором Оливер перемещается «из мира природы и его желаний, «небес аппетита»… в мир исторических и личных страданий. … Она также неуклонно противостоит, — продолжил Страйкер, — тому, что она не может изменить.

Переход от взаимодействия с миром природы к более личным сферам был также очевиден в книге New and Selected Poems (1992), получившей Национальную книжную премию . Том содержит стихи из восьми предыдущих томов Оливера, а также ранее не публиковавшиеся новые произведения.Сьюзен Солтер Рейнольдс в журнале Los Angeles Times Book Review, заметила, что самые ранние стихи Оливера почти всегда были ориентированы на природу, но они редко исследовали себя и почти никогда не были личными. Напротив, Оливер постоянно появлялся в ее более поздних работах. Но, как заметил Рейнольдс, «это самосознание — богатое и изящное дополнение». Подобно тому, как автор Publishers Weekly обратил особое внимание на всепроникающий тон удивления по отношению к вещам, увиденным в работах Оливера, Рейнольдс обнаружил, что произведения Оливера обладают «черноглазым разоблачением».Ее стремление к изумлению подытожил Оливер в своем стихотворении «Когда придет смерть» из новых и избранных стихотворений: «Когда все кончится, я хочу сказать: всю жизнь / Я была невестой, замужем за изумлением. / Я был женихом, взявшим мир в свои объятия».

Оливер продолжила прославлять мир природы в своих следующих сборниках, в том числе «Зимние часы: проза, стихи в прозе и стихи» (1999), «Почему я просыпаюсь рано» (2004), «Новые и избранные стихи», том 2. (2004 ), и Лебедь: Стихи и стихи в прозе (2010).Критики сравнивали Оливера с другими великими американскими поэтами-лириками и поклонниками природы, включая Марианну Мур, Элизабет Бишоп, Эдну Сент-Винсент Миллей и Уолта Уитмена. «Поэзия Оливера, — писал автор журнала Poetry Ричард Тиллингаст в рецензии на White Pine (1994), — парит над школами и противоречиями современной американской поэзии. В ее знакомстве с миром природы есть несложное ощущение девятнадцатого века».

Плодовитый автор стихов и прозы, Оливер регулярно публиковал новую книгу каждый год или два.Ее основными темами по-прежнему остаются пересечение человеческого и природного мира, а также пределы человеческого сознания и языка при артикуляции такой встречи. Джанет МакНью в Contemporary Literature описала «дальновидную цель Оливера» как «построение субъективности, которая не зависит от отделения от мира объектов. Вместо этого она уважительно наделяла природу субъектностью, тем самым моделируя своего рода идентичность, определение которой не зависит от оппозиции. … В наиболее интенсивном своем проявлении ее поэзия стремится заглянуть под конструкции культуры и разума, которые обременяют нас отчужденным сознанием, чтобы прославить примитивные, мистические видения, которые раскрывают «замшелую тьму — / сон, который никогда не дышал воздухом / и был привязан к вашей самой дикой радости / как тень ». Ее последние книги включали «Тысяча утра » (2012 г.), «Песни собак» (2013 г.), «Синие лошади» (2014 г.), Фелисити (2015 г.), Upstream. : Избранные эссе (2016 г.) и Посвящения: Избранные стихи Мэри Оливер (2017 г.).

Мэри Оливер занимала кафедру Кэтрин Осгуд Фостер за выдающееся преподавание в Беннингтонском колледже до 2001 года. Помимо таких крупных наград, как Пулитцеровская и Национальная книжная премия, Оливер получал стипендии от Фонда Гуггенхайма и Национального фонда искусств. Она также получила премию Американской академии искусств и литературы, Мемориальную премию Шелли Американского общества поэзии и премию Элис Фэй ди Кастаньола.

Оливер жила в Провинстауне, штат Массачусетс, и в Хобе-Саунд, штат Флорида, до своей смерти в начале 2019 года.Ей было 83 года.

стихов Томаса Мертона: Университет Дейтона, Огайо

– Отец Иоганн Ротен, С.М.

Томас Мертон (1915-1968), монах и священник-траппист, признан одним из крупнейших духовных отцов нашего времени. Его стремление к тишине и уединению, его созерцательное видение, его связь с потребностью в мире во всем мире через внутреннюю жизнь духа, его путешествие по религиозным традициям, культурам и дисциплинам делают его человеком на все времена, но особенно для нашего времени.Томас Мертон выразил это видение в своих стихах, романах, эссе, религиозных и автобиографических произведениях.

Статистический анализ стихотворений Мертона о Марии

Мы можем сделать несколько замечаний о распространении и частоте стихов Мертона. Во-первых, давайте взглянем на распределение стихов Мертона о Мариан, поскольку они относятся к годам его жизни. В период с 1940 по 1949 год Мертон написал двадцать пять стихотворений на тему или содержание Марии. В период с 1950 по 1959 год Мертон написал одно стихотворение, в котором есть аспекты Марии.Между 1960 и 1968 годами Мертон написал пять стихотворений, в которых есть аспекты Марии. Последнее стихотворение, написанное Мертоном (с аспектами Марии), называется « Туннель королевы ». Теперь давайте посмотрим на частоту появления стихов Мертона в год. Больше всего стихотворений, которые Мертон когда-либо написал о Мэри за год, было восемь, что он написал дважды. В 1944 и 1946 годах он написал восемь стихотворений, в которых есть аспекты Марии. В 1947 году Мертон написал пять стихотворений, в которых есть аспекты Марии. Это означает, что двадцать одно из двадцати девяти написанных им стихотворений (которые имеют аспекты Марии) были написаны в течение четырех лет.Мы можем назвать десять из двадцати девяти стихотворений «полностью» Марианскими. Восемь из десяти стихотворений были написаны в 1940-х годах: La Comparsa En Oriente, Песня для Богоматери Кобре, Вечер посещения, Пресвятая Дева Мария в сравнении с окном, Aubade: Благовещение, La Salette, Песнь для Пресвятая Богородица, и Непорочной Деве в зимнюю ночь. Двумя исключениями являются Благовещение (которое Мертон написал в 1957 году) и Собор Святой Софии (которое Мертон написал в 1963 году).Заключение: Из этого свидетельства мы можем заключить, что середина 1940-х годов была периодом времени, когда Мертон больше всего чувствовал побуждение восхвалять Марию через художественную форму поэзии.

Представляем вам сборник стихов в честь Девы Марии, написанных Томасом Мертоном. См. конец этой страницы для Томаса Мертона в фотографиях.

Пресвятая Дева Мария в сравнении с окном
Вечер Посещения
Песня для Богоматери Кобре
Сретение
Кана
Салет
Дунс Скот
Вечер: нулевая погода
Бегство в Египет
Посланник
Зимняя ночь
Собор Святой Софии
La Comparsa En Oriente
Песня Святого Младенца
Обеда: Благовещение
Адвент
Кэрол
Дом реабилитации
Пейзаж: пшеничные поля
Песнь Пресвятой Богородицы
Песни опыта; Индия, один
Смерть
Рождественская открытка
Оживление св. Иоанн Креститель
Благовещение
Непорочной Деве в зимнюю ночь

Пресвятая Богородица в сравнении с окном

За то, что воля моя проста, как окно
И не знает гордыни первородства,
Жизнь моя умереть, как стекло, от света:
Убитый в сильных лучах солнца жениха.

Потому что любовь моя проста, как окно
И не знает стыда первородного праха,
Я жаждал всю ночь, (когда я был виден) рассвета моей смерти:
Когда бы я женился на дне, мой Святой Дух:
И умер бы от превращение в свет.

Ибо свет, мой возлюбленный, тайно крадет мою жизнь.
Я растворяюсь в дне и не оставляю тени
Но геометрия моего креста,
Чей каркас и строение — сила,
Которой я умираю, но только для земли,
И возношусь к небу моя жизнь.

Когда я стал субстанцией своего возлюбленного,
(Быть послушным, безгрешным стеклом)
Я люблю все, что требует жизни моего возлюбленного,
И живу, чтобы отдать мое новорожденное Утро в ваши тихие комнаты,
-Ваши комнаты, что бы быть гробницы,
Или своды ночи, и смерти, и ужаса,
Наполни ясностью живого Неба,
Сияй лучами Иерусалима Божия:
О, сияй, светлый Сион!

Потому что я умираю светом и Святым Духом,
Солнце радуется в твоей темнице, мой коленопреклоненный христианин,
(Где даже теперь ты плачешь и ухмыляешься
Чтобы узнать, от моей простоты, силу веры).

Поэтому не смущайся судами грома,
Останься и молись, еще останься, мой другой сын,
И не бойся воинств и черных бастионов
Дождей наступающих и отступающих:
Я не позволю молния убивает белый порядок твоей комнаты.

Хоть и последний час дня,
Взгляни без страха:
Ибо рваная буря впускает на край мира,
Три струящихся луча, прямые, как лестница Иакова:

И ты увидишь солнце, мой Сын, моя Сущность,
Приди, чтобы убедить мир в конце дня и ночи,
Улыбнись любителям дня кровавыми улыбками;
Ибо хотя моя любовь, Он будет их Братом,
Мой свет — Агнцем их Апокалипсиса.

Топ

Вечер посещения

Иди, дороги, на четыре четверти нашей тихой дали,
Пока ты, полная луна, мудрая царица,
Начни свой вечерний путь к холмам небесным,
И путешествуй не менее величаво по летнему небу
Чем Мария, идущая в дом Захария.

Леса молчат сном голубей,
Долины спят ручьи,
И все наши амбары довольны покоем ушедшего на покой скота.
Еще бодрствующие, в полях, колосья пшеницы
Проповедуйте и помолитесь:
Вы, снопы, сделайте все ваши вечерние песни такими же сладкими, как наши,
Чей летний мир, весь готовый к амбару и амбару,
Видел, кажется, этот день,
В тайну Рождества Господня.

Нынче на закате ночи вы шокируете,
Все еще склоняете головы, как добрые и смиренные короли
Так, как вы сделали это золотое утро, когда увидели проходящую Божью
Матерь,
Пока все наши окна наполняются и услащаются
Мягкой вечерней из сена и ячменя.

Вы, луна и восходящие звезды, пролейте на наши амбары и дома
Ваши нежные благословения.
Напомни нам, как наша Мать с гораздо более тонким и святым
влиянием,
Благословляет наши крыши и карнизы,
Наши ставни, решетки и подоконники,
Наши двери, и полы, и лестницы, и комнаты, и спальни,
Улыбаясь мимо ночь на ее спящих детей:
О нежная Мэри! Наша прекрасная Мать на небесах!

Топ

Песня для Богоматери Кобре

Белые девушки поднимают головы, как деревья,
Черные девушки идут
Отражаются, как фламинго на улице.

Белые девушки поют пронзительно, как вода,
Черные девушки говорят тихо, как глина.
Белые девушки раскрывают руки, как облака,
Черные девушки закрывают глаза, как крылья:
Ангелы склоняются, как колокольчики,
Ангелы смотрят вверх, как игрушки,

Потому что небесные звезды
Встанут в кольцо:
И все осколки мозаики, земли,
Встанут и улетят, как птицы.

Топ

Сретение Сретения

Lumen
Объявление о родстве.

Милостиво взгляни, Иисус, куда мы идем,
Новых Симеонов, чтобы возжечь,
Каждый на Твоего младенца жертвует свою свечу жизни.

И когда Твоё пламя обратится во многие языки,
Смотри, как Единый умножается среди нас, сотен!
И ходит среди смиренных, и утешает
род наш грешный.

Именно для этого мы и пришли,
И, преклонив колени, каждый воспримем одно пламя:
Ad discoveryem gentium.

Наши жизни, как свечи, заключают в себе этот простой символ:
Плачьте, как наша телесная жизнь, сладкий труд пчел,
Подсластите мир своей медленной жертвой.
И это будет наша хвала:
Что нашим радостным расходом, воля нашего Отца
Сожгла и поглотила нас для притчи.

Не горим мы сейчас коричневым и дымным пламенем, но
ярким
Пока не совершится наша жертва,
(Которой не мы, но Ты познан)
И тогда, возвращаясь к нашему Отцу, один за другим,
живет, как мудрые и восковые огни.

Топ

Кана

Когда-то, когда наши глаза были чисты, как полдень, наши комнаты
Наполнились радостями Канского пира:
Ибо пришел Иисус, и Его ученики, и Его Матерь,
А за ними певцы
И некоторые люди со скрипками.

Когда-то, когда наши умы были Галилеями,
И чисты, как небо, наши лица,
Наши простые комнаты были очарованы солнцем.

Мысли наши входили и выходили в более белых одеждах, чем
Божьих учеников,
В переполненных комнатах Каны, за столами Каны.

И мы, кажется, не боялись, что вино пропадет:
Ибо готовы, в ряд, наполниться водой и чудом,
Мы увидели наши глиняные сосуды, ждущие пустые.
Какое вино предсказывают эти скромные водоносы!

Вино для тех, кто, пригнувшись к грязной земле,
Боялись, начиная с прекрасного Эдема, солнечного огня,
Но едва бормочут в пыльных устах одну молитву.

Вино для старого Адама, копающегося в шиповнике!

Топ

Ла Салетт

Прошло сто лет с тех пор, как твои застенчивые ноги
Отважились встать на траву пастбища высоких
Альпы,

Не углубляясь в нашу дымную атмосферу
Чем эти голубые небеса, горные глаза
Из двух детей-пастухов, юных, как цветы,
Рожденные, чтобы быть ослепленными несмертельным снегом.

Госпожа, сто лет
С тех прекрасных, страшных слез
Обличенных, с их удивительной скорбью
Всю гордую прямоту тех высот:
Увенчивая цветы у твоих ног
Бриллиантами, что схватили, преобразили в
гвозди света
Лучи горного солнца!-

И по их известиям,
(Которые пришли с коровьими колокольчиками в вечернюю деревню
И в мир с церковными колоколами
Через несколько дней,)
И по их известиям
Мы думали, что стены всех черствых сердец
Разрушились вниз и сдались,
Излили свои грязные гарнизоны греха,
И омыли улицы собственной кровью, если нужно
быть —
— Только чтобы они были чистыми!

И хотя мы не понимали
Тяжести и значимости столь великой печали,
Не думали мы так скоро увидеть
Утрату неумирающей памяти,
Уходя из черного мира без слов,
Без похорон!
Ибо пока наши зубы сражались в мясо
чудес и милостей,
Твои слова, твои пророчества все были забыты!

Теперь, одно за другим,
То, что вы сказали
, пришло к исполнению.

Иоанн, в могуществе своего Апокалипсиса, не мог пред-
рассказать
Половину истории нашего чудовищного века,
В котором рука твоего неумолимого Сына,
Связанного, Его Истиной, отречься от твоего заступничества
За это Волчий мир, этот малодушный зверинец,
Разбомбил двери ада начисто с петель,
И разорвал клетку антихриста,
И поднял первыми двумя великими ударами молнии
Колесницы Армагеддона.

Топ

Дунс Скот

Поразив, как молния, за живое реального мира
Скот перерыл все хребты до самых глубоких жил:
Но где, о, на какой пылающей горе богословия
И в какой Синайской печи
Очищал ли Бог золото?

Кто правил этими спорами в их триумфальном порядке
И вооружал их своим строгим небесным светом?
Взгляни на копье-молнию, блестящее лезвие, знамя-прогресс
По мере продвижения любви, рота за ротой
В залитых солнцем командах его чистые боевые причины,

До небосвода, высоким небесным дивом
Видит в наши хрустальные души свое голубое воплощение,
Разворачивает тысячу знамен над нашими головами —
Это музыка воинства Богородицы!

Ибо Скот — ее теолог,
И никогда не было храбрее рыцарства, чем его точность
.
Его мысли — небо безоблачного мира
Яркое, как одеяние ее величественного сияния
Наполненное восходящим Христом.

Но мы, слабое, подозрительное поколение,
Любящее чувство, ненавидящее молитву,
Мы не достойны его мудрости.
Звери ползают между подножья горы
Мы ищем законы в аравийской пыли.
Мы понятия не имеем о его свободе

Чьи действия презирают цепи выбора и страсти.
У нас нет любви к его красоте
Чей поступок отрекается от движения:
Чья любовь летит домой навсегда
Серебро, как счастье,
Работает и молчит в танцевальном свете вечной
стрелы.

Госпожа, чей образ небес
Поет в могуществе рассуждений Скота:
Нет строки его, что не пылала бы твоей славой
В школах,
Хоть в темных словах, без романтики,
Призывая нас к клятве ты наш сюзерен.

Язык был слишком мал для его великой теологии:
Но, о! Мысль его шагала в этих словах
Яркая, как Христос-победитель
Между тучами Его враги:
И в проясняющей буре и синайском умирающем громе
Выходит Скот, качает золотыми кудрями
И поет, как африканское солнце.

Топ

Вечер; Нулевая погода

Теперь одинокий мир полосат, как мраморная стена
С прожилками чистого и замерзшего снега.
Там нет птичьего пения, нет заячьего следа
Нет барсука, работающего в ржавой траве:
Все голые поля молчат, как вечность.

И все стадо дома в длинном амбаре.
Братья идут с капюшонами на лицах,
Следуя за шлейфами дыхания,
Таща одно за другим сверкающие ведра.

Это был день, когда лопаты ударили бы
Полные хлопья огня из земли, как камень:
И земля кричит, как железо под нашими сапогами

Когда все монахи входят с глазами чистыми, как
холодное небо
И с топорами под мышкой,
Все еще выплачивая Аве Мариас
С четками между кровоточащими пальцами.

Мы стряхиваем щепки с ряс за дверью
И идем прятаться в капюшонах, глубоких, как облака,
Склонив плечи в церковной тени, поджарые
и стеганые,
Ждать Твоей вечерни, Матерь Божия!

И у нас нет глаз больше для темных столбов или
замерзающих окон,
Ушей для молвущего монастыря или курантов времени
над нашими головами:
Ибо мы погрязли в лете нашего поклонения,
И нырнем, вниз , в пучину нашей
тайной радости
Что плывет неописуемым огнем.

И мы никогда не увидим медного заката
Задержись на мгновение, как эхо, на застывшем холме
Потом внезапно умри за час до Ангелуса.

Ибо мы обрели нашего Христа, наш август
Здесь в нулевые дни перед Великим постом —
Мы уже вяжем свои снопы жатвы
Отбивая ленивую литургию, восходя с ликованием
Даже накануне нашей Пепельной среды,
И входя в наш пылающий рай дверьми Успения
!

Топ

Бегство в Египет

По всем окраинам зимнего города
На улицах звенит эшелонированное железо;
Полиция Ирода
Заставь содрогнуться темные ступени многоквартирных домов
По делу, которое вот-вот свершится.

Ни оглянуться назад на Твою звездную страну,
Ни услышать, какие слухи толпятся во мраке
Где кровь течет по тем святым стенам,
Ни возложить детское благословение Твоей рукой
К той огненной спирали ликующих душ!

Иди, Чадо Божие, по пустыне поющей,
Где огненными очами,
Бродячий лев охраняет твою дорогу от беды.

Топ

Посланник

На краю зимы какой-то часовой
Фед с речью ветер
В величественных колокольнях бессонного леса.
Он понимает длительную борьбу слез,
И то, как мир натянут;
Он ждет, чтобы предупредить все живое языком мартовского
горна,
О приходе воинственного солнца.
Когда весна собрала свою водную армию,
Миллионы трав покидают свои шатры и встают рядами
Чтобы увидеть своего непобедимого брата.
Своим смехом чинят руины зимы,
Цветы уходят на свои нерушимые войны.

Иди в лес и будь свидетелем,
Ты, лучший из этих бедных детей.

Когда Гавриил ударился о светлый берег мира,
Твои глаза видели кого-то
Звёздный незнакомец ходит молнией по воздуху,

Утро Богородица
Любила и боялась послания ангела.

Топ

Зимняя ночь

Когда в темноте мороз трещит по окну
Дети просыпаются и шепчутся.
Говорят, лунный свет скрипел, как конек.
По ледяной реке.
Другой слышит звездный свет, ломающийся, как лезвие ножа.
Над безмолвным стальным прудом.
Говорят, что деревья тише замерзшей воды
От ожидания кричащего света, небесного послания.

Еще далеко до Рождества, когда звезда
Пела в стекле, такая же хрупкая, как их невинность!
А пока свет раннего Великого поста
Блестит на ледяной ступени —
«Мы плакали письма нашим покровителям,
(Дети говорят) и спали до того, как они закончились.»

О, неужели в этой ночи не звучат струны, певцы!
Ни со свадьбы, ни
Посланник жениха?
(Сонные девы шевелятся и поправляют свои светильники.)

Лунный свет звенит на льду так же внезапно, как
шагов;
Звездный свет звенит о камень двора, тоже как
щеколда,
И дети снова проснулись,
И все шепотом взывают к своим ангелам-хранителям.

Топ

Собор Святой Софии

И. Рассвет. Час славы.

Во всех видимых вещах есть незримая плодовитость,
тусклый свет, кроткая безымянность, скрытая
целостность. Это таинственное Единство и Целостность есть Мудрость,
Мать всего, Natura naturans. Во всех
вещах есть неисчерпаемая сладость и чистота,
безмолвие, источник действия и радости. Оно поднимается в словесной
меньшей кротости и изливается ко мне из невидимых
корней всего сотворенного бытия, ласково приветствуя меня,
приветствуя меня с неописуемым смирением.Это 90 113 когда-то мое собственное существо, моя собственная природа и Дар 90 113, Мысль и Искусство моего Создателя во мне, говоря 90 113 как Собор Святой Софии, говоря как моя сестра, Мудрость.

Я пробужден, я рожден заново от голоса этой,
моей Сестры, посланной мне из глубин божественного
плодородия.

Предположим, я человек, который спит в больнице.
Я действительно этот спящий человек. Это второе июля
года, праздник Посещения Богоматери. Праздник мудрости.

В пять тридцать утра я сплю в очень тихой
комнате, когда тихий голос пробуждает меня от моего
сна. Я подобен всему человечеству, пробуждающемуся от всех
снов, которые когда-либо снились во все ночи мира
. Это подобно Единому Христу, пробуждающемуся во всех
отдельных я, которые когда-либо были отдельными и изолированными
и одинокими во всех землях земли. Это похоже на то, как все умы
возвращаются вместе к осознанию от всех отвлечений,
противоречий и путаницы, к единству любви.Это как
первое утро мира (когда Адам от сладкого голоса
Мудрости пробудился из небытия и познал ее), и как Последнее
Утро мира, когда все осколки Адама вернутся из
смерти в голос Святой Софии, и будет знать, где они стоят.

Таково пробуждение одного человека, однажды утром, на
голос медсестры в больнице. Пробуждение
от томления и мрака, от беспомощности, от
сна, новое столкновение с реальностью и обретение в ней
мягкости.

Это как разбудить Еву. Это как быть пробужденным Пресвятой Богородицей
. Это похоже на появление
из изначального небытия и пребывание в
ясности, в Раю.

В прохладной руке медсестры прикосновение всей
жизни, прикосновение Духа.

Таким образом, Мудрость взывает ко всем, кто услышит ( Sapientia
clamitat in plateis ), и особенно она взывает
к маленьким, к невежественным и беспомощным.

Кто более мал, кто более беден, чем беспомощный
человек, который без сознания спит в своей постели и
без защиты? Кто более доверчив, чем
, тот, кто каждую ночь должен вверять себя сну?
Какова награда за его доверие? Мягкость приходит к нему
, когда он наиболее беспомощен, и пробуждает его,
освеженным, начинающим исцеляться. Любовь берет его
за руку и открывает ему двери другой
жизни, другого дня.

(Но тот, кто защищался, боролся за себя
в болезни, планировал для себя, охранял себя, любил
только себя и всю ночь следил за своей жизнью,
наконец погибает от истощения. Для него нет новизны.
Все несвежее и старое.)

Когда беспомощный пробуждается сильным, как голос
милосердия, он словно Жизнь его Сестра, словно Пресвятая Дева,
(своя плоть, своя сестра), словно Природа умудренная
Искусством и Воплощением Бога должны были стоять над ним и
с невыразимой сладостью приглашать его проснуться и
жить. Вот что значит признать Айя-Софию.

II. Раннее утро. Час расцвета.

О благословенный, безмолвный, везде говорящий!

Мы не слышим тихий голос, нежный голос,
милосердный и женский.

Мы не слышим милосердия, или уступчивой любви, или непротивления,
или нерасправы. В ней нет ни причин, ни ответов.
И все же она — искренность Божьего света, выражение Его
простоты.

Мы не слышим безропотного прощения, которое
склоняет невинные лики цветов к
росистой земле.Мы не видим Младенца, заключенного во всех
людях и ничего не говорящего. Она улыбается, ибо
хоть ее и связали, она не может быть заключенной.
Не то чтобы она сильная или умная, а просто
она не понимает тюремного заключения.

Беспомощный, покинутый сладким сном, его
кроткий разбудит: София.

Все сладкое в ее нежности будет говорить с ним
со всех сторон во всем, не переставая, и он
уже никогда не будет прежним.Он пробудит
не к завоеванию и темному удовольствию, а к безупречной
чистой простоте Единого сознания во всем и через все:
одна Мудрость, одно Дитя, один Смысл, одна Сестра.

Звезды радуются своему заходу и восходу
Солнца. Небесные светила радуются выходу
одного человека творить новый мир утром,
потому что он вышел из смутной первозданной
тьмы ночи в сознание. Он выразил ясное молчание
Софии в своем сердце.Он стал вечным.

III. Высокое утро. Час Терса.

Солнце горит в небе, как Лик Бога, но
мы не знаем его лика как грозного. Его свет
рассеивается в воздухе, а свет Божий рассеивается
Айя-Софией.

Мы не видим Слепящего в черной пустоте.
Он мягко говорит нам в десяти тысячах вещей,
в которых Его свет есть одна полнота и одна Мудрость.
Так Он светит не на них, а изнутри них.
Такова любящая доброта Мудрости.

Все совершенства сотворенных вещей также в Боге;
и, следовательно, Он одновременно Отец и Мать. Как
Отец Он стоит в одинокой мощи, окруженной
тьмой. Как Матерь Его сияние распространяется,
охватывая все Свои создания милосердной нежностью и светом.
Рассеянное Сияние Божие есть Собор Святой Софии.
Мы называем ее Его «слава». В Софии Его сила
переживается только как милосердие и как любовь.

(Когда отшельники Англии четырнадцатого века
слышали звон своих церковных колоколов и смотрели на
болота и болота под добрым небом, они
сердцами обращались к «Иисусу, нашей Матери.«Именно София пробудила
в их детских сердцах.)

Возможно, в каком-то очень примитивном аспекте София есть
неизвестная, темная, безымянная Оусия. Возможно,
она даже есть Божественная Природа, Единая в Отце, Сыне и
Святом Духе. И, возможно, она находится в непроявленном бесконечном свете,
даже не ожидая, чтобы ее стали называть Светом. Этого я не знаю.
Из тишины говорит Свет. Мы не слышим и не видим
его, пока он не будет произнесен.

В Безымянном Начале, без Начала был
Свет.Мы не видели этого Начала. Я не знаю
, где она, в этом Начале. Я говорю о ней не как о Начале
, а как о проявлении.

Ныне Премудрость Божия, София, выступает, достигая
из «конца в конец сильно». Она желает быть также
невидимым стержнем всей природы, центром и значением
всего света, который есть во всем и для всех. Самое бедное
и самое скромное, самое скрытое во всех вещах
тем не менее наиболее очевидно в них и совершенно явно, ибо
это их собственное я стоит перед нами, обнаженное и беззаботное.

София, дитя женского начала, играет в мире,
явное и невидимое, играющее во все времена перед Творцом.
Ее наслаждения должны быть с детьми человеческими. Она их сестра.
Стержень жизни, существующей во всем, есть нежность, милосердие, девство
Свет, Жизнь, рассматриваемая как пассивная, как полученная, как данная, как
взятая, как неисчерпаемо обновляющаяся Даром Божиим. София — это
Дар, это Дух, Donum Dei. Она Богом дана и Сам Бог
как Дар.Бог как все, и Бог, сведенный к Ничто:
неисчерпаемое ничто. Эксинанивит семетипсум. Смирение как
источник неизменного света.

Собор Святой Софии во всех вещах есть Божественный Свет, отраженный в них,
рассматриваемый как спонтанное участие, как их приглашение
на Брачный Пир.

София есть разделение Бога с тварями. Его излияние,
и Любовь, которой Он дан, и познан, и любим.

Она во всем подобна воздуху, получающему солнечный свет.В ее
они процветают. В ней они славят Бога. В ней они радуются отражению
Его. В ней они едины с ним. Она союз между ними.
Она — Любовь, которая их объединяет. Она есть жизнь как общение, жизнь как благодарение, жизнь как хвала, жизнь как праздник, жизнь как слава.

Потому что она отлично принимает, в ней нет пятен.
Она любовь без порока и благодарность без
самодовольства. Все вещи хвалят ее за то, что она сама
и за участие в свадебном пиру.Она — Невеста и
Пир и Свадьба.

Женское начало в мире есть неисчерпаемый источник
творческих реализаций славы Отца. Она — Его
проявление в сияющем великолепии! Но она остается невидимой,
ее видят лишь немногие. Иногда ее вообще никто не знает.

София – милость Божия в нас. Она та нежность
, с которой бесконечно таинственная сила прощения
обращает тьму наших грехов в свет благодати.
Она — неиссякаемый источник доброты, и
кажется почти самой по себе милосердной. Итак, она совершает в нас
большую работу, чем Творение: работу нового бытия
в благодати, работу прощения, работу трансформации
сияния в сияние tamquam a Domini Spiritu. Она
является в нас податливым и нежным аналогом силы, справедливости
и творческого динамизма Отца.

IV. Закат. Час повечерия. Спаси Реджину.

Ныне Пресвятая Богородица есть сотворенное существо
, которое осуществляет и проявляет в своей жизни все, что сокрыто в Софии.
Из-за этого о ней можно сказать, что она является личным проявлением
Софии, Которая в Боге есть Усия, а не Личность.

Природа в Марии становится чистой Матерью. В ней Natura
такая, какой она была от начала своего божественного рождения. В Марии Природа
всемудрая и проявляется как всеблагоразумный, вселюбящий, всечистый человек:
не Творец, и не Искупитель, но совершенное Творение, совершенно
Искупленный, плод всемогущей силы Божией , совершенное выражение
мудрости в милосердии.

Это она, это Мария, София, которая в печали и радости, с полным осознанием
того, что она делает, возлагает на Второе Лицо, Логос, венец,
являющийся Его Человеческой Природой. Так ее согласие открывает дверь тварной природы, времени, истории, Слову Божию.

Бог входит в Свое творение. Через ее мудрый ответ, через ее послушное
понимание, через сладкое уступчивое согласие Софии Бог без огласки входит в город хищников.

Она венчает Его не тем, что славно, а
тем, что больше славы: больше
славы есть немощь, ничтожество, нищета.

Она посылает бесконечно Богатого и Могущественного
как бедного и беспомощного, в Своей миссии невыразимого
милосердия, умереть за нас на Кресте.

Тени падают. Появляются звезды. Птицы начинают спать.
Ночь обнимает безмолвную половину земли. Бродяга, нищий скиталец с пыльными ногами находит дорогу по новой дороге.
бездомный Бог, потерянный в ночи, без документов, без
удостоверений личности, без даже номера, хилый расходуемый изгнанник
ложится в одиночестве под сладкими звездами мира и
вверяет Себя сну.

Топ

La Comparsa En Oriente

Барабаны ранних вечерних поминок
Гора, полная руды, и трость.
Вверху, в Кобре, высокие бубны зовут
Тот, кто звенит гангариями гвоздем,
Тот, у кого перья вместо рукавов,
Тот, чьи руки — птицы,
Тот, у кого пасть полна великих огней
И огни вместо слов.

Один в шапке из листьев табака
Звонит в барабан, как в колокол,
И святых небесных с клавами сводит,
Вниз со звездного холма;
Черный ангел бьет осла в челюсть
И (тик-тик) белая клава
Пока братство Пресвятой Богородицы
Идти следом, неся цветы.

Пять ангелов бьют в бонго,
Семь святых звонят в колокола,
Носите пальто из бумажных денег
И обувь из ракушек.
Они гремят, как ящик с монетами,
Держа свечные башни в огне:
Они кружатся торжественно, как мудрецы,
Бумажные храмы в воздухе.

Огни летят, как птицы, за тростником
И выстрел летит следом, но в тыквах,
Когда компарса уходит на равнину
С огнем во рту, но теперь словами:
За десять ангелов звенят гангарии

Когда компарса уходит
Со всеми горцами и паломниками
Танцуя в Камагуэй.

Молитесь за нас, Мать Иисуса,
Каридад, Мерсед,
Королева Кобре и трех башен
Которые охраняют Камагуэй :
Десять ангелов играют в гангарии
И компарса уходит.

Топ

Песня Святого Младенца

Когда полночь занимала крыльца разума Поэта
Слаще всех птиц
Он услышал Святого Младенца.

Песня
«Когда Отец Мой добрый, добрее солнца,
С взглядами и улыбками склоняется
И изрекает Мою телесную жизнь,
Плоть Моя, повинуясь, хвалит Небеса, как улыбающееся облако.
Тогда Я становлюсь смехом водотоков
Я есмь весёлые пшеничные поля, серьёзные холмы:
Я наполняю небо словами света, и Мои воплощённые песни
Влетают и вылетают ветви Моего детского голоса
Как дрозды на дереве.

«И когда Моя Мать, прекрасная, как церковь,
Берет Меня на колени, Я смеюсь от любви,
Любя жить в ее плоти, которая есть Мой дом и полна
света!
(Потому что в небо входит Мой Дух во всех окнах)
О, какие тогда песни и какие воплощенные радости
Танцуй в самых ярких лучах Моего детского голоса!

«Зимой, когда птицы опускают свои флейты
И ветер резче флейты играет на ледяном дожде,
Я сижу в этой кроватке,
И смеюсь, как огонь, и хлопаю Моими золотыми руками:
Чтобы посмотреть на моих друзей робких звери-
Их большие коричневые бока, морды и молочное дыхание!

«Поэтому придите, пастухи, с вашего каменистого холма,
И склонитесь вокруг Моей колыбели в изумлении и поклонитесь Моей радости.
Мой взгляд так же хорош, как вино.
Речки Моей улыбки
Смоют все руины с глаз твоих,
Когда Я подниму руки,
Белые, как цветы терновника,
Очарую и поцелую тебя Моими семью таинствами.

«Эта кажущаяся зима — твоя весна
Когда небеса снимут свои доспехи:
Потому что Мое Сердце уже держит
Тайная смертельная рана,
Которой я превращу все пустыни в сады:
И там мирные деревья,
Все день скажи credos, будучи полным листвы —
И Я приду и буду твоим полуденным солнцем,
И сделаю твои тени дворцами движущегося света:
И ты покажешь Мне свои цветы.»

Когда полночь занимала крыльца разума Поэта
Слаще всякой птицы
Он услышал Святого Младенца.

Топ

Обад: Благовещение

Когда тусклый свет в Лодзе бьет в ее окно,
Звонок падает с Небес со звоном стекла.

Молитвы летят в уме, как жаворонки,
Мысли прячутся в вышине, как ястребы:
И пока церкви страны благословляют
даль,
Ее медленные слова движутся
(Как лето веет пшеницу) ее невинная любовь:
Желания блестят в ее сознании
Как утренние звезды:

Пока ее имя не будет произнесено внезапно.
Словно падающий метеор.

Она больше не слышит пронзительный день.
Пой на востоке,
Не видишь, как прекрасные леса начинают шевелить гривами.
Реки запели.
Облачки сияют в небе, как девушки:
У нее нет глаз, чтобы видеть их лица.

Речь ангела сияет в водах ее мысли,
как бриллианты,
Скачет лучом солнца по склонам ее сердца.

И принесён домой, как урожай,
Спрятан в её доме, и спрятан
Как сладкое летнее богатство в наших мирных амбарах.

Но в мире мартовском вне ее жилища,
Крестьяне и плантаторы
Страх начать свой сев и его долгий труд,
Где на коричневых голых бороздах,
Зимний ветер еще напевает немой, как боль.

Топ

Адвент

Очаруй своей безупречностью эти зимние ночи,
Небо, и будь совершенен! Летите, ярче в огненной тьме, тихие метеоры,
И исчезайте.
Ты, луна, помедленнее спускайся,
Это твоя полная!

Четыре белые дороги уходят в тишине.
К четырём частям звёздной вселенной.
Время падает, как манна, на уголки зимней земли.
Мы стали смиреннее скал,
Пробужденнее терпеливых холмов.

Очаруйте своей непорочностью эти ночи Адвента,
святые сферы,
Пока умы кроткие, как звери,
Оставайтесь дома в сладком сене;
И умы тише, чем стада, что кормятся при свете звезд.

О, излей свою тьму и свое сияние на все наши
торжественные долины,
Вы, небеса: и путешествуйте, как нежная Дева,
К величественному окружению планет,

О, белая полная луна, тихая, как Вифлеем!

Топ

Кэрол

Стаи пасутся во мраке с шумом шепота,
В сухой траве пастбищ,
И торжественную ночь убаюкивают своими слабыми колокольчиками.

Маленькие городки на скалистых холмах
Взгляните кротко, как дети:
Потому что они видели, что пришло это святое время.

Божья слава теперь возгорается нежнее слабого света свечи
Под стропилами амбара:
Вечный покой спит в сене,
И Мудрость рождается тайком в соломенном хлеву.

И О! Создавайте святую музыку среди звезд, вы, счастливые ангелы.
Пастухи, соберитесь на холме.
Взгляните, робкие стада, туда, где три царя
Идут сквозь зимние деревья;

В то время как мы бессчетные дети злых веков
Приходите с нашими аскезами и молитвами,
И положите их в благоуханное сено
Рядом с золотыми кувшинами мудрецов.

Топ

Дом реабилитации

Теперь тощие дети Бога армий
(Их ноги повелевают дрожащей земле.)
Поднимитесь в пустыне и разделите старый Иордан
Чтобы увенчать этот город барабанным звоном.
(Но взгляните на этот сигнал, как малиновый шрам
Кровоточащий на подоконнике Раав,
Очертавший ее безопасность красным цветом нашего Искупления.)

Трубы пугают долину внезапным гневом,
И грозовые тучи склоняются, чтобы понять
кивающий ковчег,
Пока друг Джошуа, хмурое солнце,
Поднимается, чтобы спалить взором пьяные дома.
(Но гораздо более красное на стене
Спасение Раав, чем его алая угроза.)

Горны связывают бастионы своим серебряным тройником,
Содрогают город своим золотым криком:
(Колодцы иссякают, и звезды летят назад, Глаза Иерихона гаснут,)
Барабаны вокруг качающегося ковчега
Разрушают крепостные валы с раскатом грома.

Короли, что сидели
На позолоченных стульях,
Принцы и великие
Умерли.
Только блудница и ее пугливые сородичи
Летят, как воробьи, от этого внезапного огненного осколка.

Это цветы, которые когда-нибудь поднимутся из земли Раав,
Которые искупили их из ада Иерихона.

Вырастет жезл
Из дерева Джесси,
Среди ее сыновей, владык Вифлеема,
И расцветет в раю.

Взгляните на нежные ирисы, любуясь друг другом
у воды,
Под лиственными сенями богородичного милосердия, И все
первоцветы и смеющиеся флаги,
Преклоняясь перед Богородицей Марией в Эдеме ее заступничества,
И восхваляя Ее, потому что они видят поколения
Летят, как сто тысяч ласточек в небо,
Из пасти Иериха,
Потому что это был Сын Божий
Чей багряный сигнал ранил стену Раав,
Изрек наше спасение в образе Его Крови.

Топ

Пейзаж: пшеничные поля

Хмуритесь там, как Кресси или как Азенкур,
Вы свирепые и бородатые толчки и снопы
И трясите копьями хлеба,
И не ведайте трепета в своей бдительности
Ваш строгий строй, мои летние кавалеры!

Хоть повозки,
(Слушайте, как битва тех колес,
Волнует рыхлый лес своим мгновенным громом
Остается догадываться, какая эстакада там, за платанами.)
Хотя пустые вагоны приходят,

Встань, как короли со страниц летописи
И прокричи свое мужество в своих золотых бородах;
А пока лето наполовину пройдено,
Скользя к драматическому кризису
Верно, как глубокие воды к оседлой мельнице.

Восстань, как цари и пророки со страниц
древней Библии,
И ослепи нас блеском своего послания в нашем июне:
Тогда подними свои руки и благослови нас
Уходи, как старый Мелхиседек, и найди свое
правильное Салем.

Медленные часы теснят нас.
Дни наши плавно катятся к сроку всей нашей литургии,
И все недели наши после Пятидесятницы.

Лето разделяет свои гарнизоны,
Сдает самые крепкие форты,
Одно за другим поражает все свои красновато-коричневые знамена.
И в то время как эти древние воины
Бросают нас в зубы с упреком в их капитуляции
(Чем их плодотворность исполняется),
Бросают свое оружие.

Мы встречаем день, когда мы поднимемся, чтобы поставить на карту нашу милость
Против непобедимого Бога:
Попробуйте, с нашим тривиальным увеличением, в это время жатвы
Остановить армию Его атрибутов!

О, моли нас, полных мозга, Царица Небесная,
За те мельницы, Его истина, наша слава!
Увенчай нас аллилуйями в день битвы!

(Свет падает прекрасный, как лиры, лучезарный меж ветвей,
Играет, как ангел, на мельничной плотине, где ленивый поток
Вдруг превращается в облака песни и дождя,)
О, моли нас, Госпожа, полная веры и милости,
Вооружите нас плодами против этого состязания и сравнения,
Вооружите нас зрелостью для колесниц нашего Христа!

Топ

Песнь Пресвятой Богородице

Умри, Борей,
И утопи свои развалины в безвкусном море,
Декабрь, снова ударь кимвалами
И убери их прочь.
Посевы высыпают из-под земли.
Земля зеленеет от силы.
Урожаи поют, как уверенность
В аскетической земле.
Да не будет больше терпения
С твоей железной музыкой смерть:
Стой, континенты, и носи весну свою корону!

Волоокая земля,
Безмолвные озера,
Облачные рощи, восхваляющие Тебя,
Госпожа, с их цветами,
Сплавь и уничтожь их огни
И сожги их в золото для Тебя, великая Дева, славное солнце.

Небеса устремляются тебе навстречу, а моря
Плывут тебе серебром своих гребней.
Если ты медлишь с приходом, мы увидим ночью метеоры,
Проносящиеся перед тобой,
Освещающие время страха смерти
В огнях, гибких, как животные.
И Бог осветит твой путь сияющими звездами.

Но о! Царица благодати и совета,
Причина нашей радости, о Климент, Дева, приди:
Покажи нам эти глаза целомудренные, как молния,
Добре, чем июнь, и истинный, как Писание.
Исцели своим взглядом яды вселенной,
И забери возрожденный мир Твоего Сына!

Потому что твой Христос расположил Орион и Андромеду
И приказал чистым сферам,
И переиграл перезвон солнц, чтобы они были твоей игрушкой,

Очаровать тебя антифоном и псалмопением
И песнью, и контрпесенью;

За то, что твой Христос
Зажёг прекрасные звёзды серебром для одежды твоей,
И зарядил слезы грешника
Чистым покаянным светом —
(Как в тот день, когда ты нашёл меня в притонах библиотек
И сокрушил украшенную драгоценностями главу ереси) —
Он дал тебе всех выкупленных в приданое
И ангелов для твоей короны.

Приди из квартала компаса, где спит гром
И пусть жалость тех глаз
Разгони все армии наших миллионов опасностей
Здесь, где мы лежим в осаде:
Ибо ты откроешь сокровища кровоточащего Дерева.
Ты держишь Массовые ключи и замки Голгофы,
И Всеблагодатные родники в источниках твоего требования.

Госпожа, чьи улыбки полны совета и богословия,
Никогда ты не удерживала те моря света
, Чей прибой смущает самый зоркий взгляд.
Благослови меня быть солдатом твоего Скота,
Вооружая мои действия новостями
Твоего Непорочного командования.

Ты, кто спас меня от тех, кто собирается сломить меня
На железных колесах греха,

И вывел меня от мучителя
Со всеми флоринами Параскевы:
Если Христос сожжет меня начисто
За мои лжесвидетельства с поличным,
Добудь мне Его Кровь снова и прославь меня Своим священником.

Но если руки мои, когда-то носившие смертный смрад
Слишком недостойны литургии
Что говорит бессмертная Пасха в покровах Хлебных,
Сделай меня до самой смерти Своим священником тайно
Литургию во вседневную жертва.

Научи меня принимать всю благодать
И превращать ее в лезвия действия,
Выращивать копья и снопы милосердия,
В то время как каждое новое мгновение (новая вечность),
Расцветая чистыми и индивидуальными обстоятельствами,
Говорит мне шепотом Его посвящения Дух.
Тогда послушание породит новые Воплощения
Сияющие Богу чертами Его Христа.

Башня, звезды и о! Ты, солнце в Овне,
Прокладывай ей путь сквозь непогоду,
До холмов
Приведи в порядок их поля и наполни их цветами
За те Благовещенья:

И ад растопит его натиски
Быстрее январских бушующих облаков
Обреченная музыкой своей колесницы.

Топ

Песни опыта; Индия, один

Поэма и молитва Золотой Дорогой Матери Оберой

О ты, Мать Оберой
Косоглазая богиня смерти

Показывая свой синий язык
Танцуя на Шиве или кого-то
С акулами перед газом —
Цистерны опустошают послов
Они придут сегодня вечером
Светят вам
Ваш интерком
Тинентал Мам
Мотылек Мать Кали Кон
Крит Оберой еще не
Запятнанный серо-зеленый
Послемох муссонов
И большой чистый бассейн
(Шаки перед домом и дети
В красных цветах и
Козы) большой чистый бассейн Говорю
С одним американцем
Дженерал Моторс типа
Делаю медленную грудь
Инсульт в хлорированной
Индигой воде, где никогда не было
Сильно-синий буйвол
Промок
О ты, милостивый голый
Прыгающий миллионер
Богатый скелетами и буфетами
Ты забрал
Все наши деньги
Надел драгоценный ошейник
Мужской головы
(Эти негры любят тебя ночью
В трансе барабанов
Сидя с красными фарами
Между бровями)
С лачугами перед входом
Whe n детишки играют
С пыльными жопами
В алых цветах
Пока на твоих безупречных
Коврах все ам-
Бассадоры от Дженерал Электрик
Медленно гоняются за синеволосыми женами
В кедах на каблуках.

Топ

Смерть

Где торговцы и ростовщики
Чья любовь пела в проводах между морскими портами и
внутренними амбарами?

Старый торговец в большей безопасности, чем моряк, посланный топиться
Пересекая край света на деревянной шхуне?
Где генералы, которые разграбили солнечные города
И сожгли скот и зерно?
Или политик в своем кабинете безопаснее
Чем раненый в глаз солдат?

Найдите время, чтобы дрожать, чтобы вы не пришли без размышлений
Чтобы почувствовать яростные милости моей дружбы,
(Говорит смерть), потому что я прихожу так же быстро, как интуиция.

Скалы твоего похмелья никогда и вполовину не были так головокружительны, как моя
бесконечная бездна:
Плоть не может бороться с водами, которые в земле пылают,
Ни дух отдыхает в ледяной глине!

Больше, чем мгновенная ночь веры, для потерянных мертвецов,
Будет их нескончаемая полночь:

Но вся моя сила побеждена детским «Радуйся, Мария»
И всю мою ночь навеки озарила одна восковая свеча!

Топ

Рождественская открытка

Когда белые звезды разговаривают, как сестры
И когда зимние холмы
Вздымают свой величественный вид в морозной ночи,
Где-то одно окно
Кровоточит, как карий глаз открытой силы.

Холмы, звезды,
Белые звезды, что стоят над восточной конюшней.

Посмотрите вниз и предложите Ему.
Тусклый обожающий свет твоей веры.
Чье маленькое Сердце истекает бесконечным огнем.

Разве это Дитя не
(Когда мы услышим колокола Его удивительного голоса)
Победить зиму нашего ненавистного века?

И когда Его Леди Мать опирается на кроватку,
Вот, с какими рапирами
Эти две любви ограждают и пламя их блеск!

Здесь, в этой соломе, лежат запланированные костры
Которые растопят все наши страдания:
Он наш Агнец, наше всесожжение!

И один за другим пастухи снежными ногами,
Топают и трясут шапками по конюшне грязь,
И один за другим преклоняют колени, чтобы посмотреть на свою Жизнь.

Топ

Оживление Иоанна Крестителя

О созерцательном призвании

Почему ты бежишь от затонувших берегов Галилеи,
От песков и сиреневых вод?
Почему ты покидаешь обычный мир, Дева из Назарета,
Желтые рыбацкие лодки, фермы,
Виноградники и низкие погреба
Или маслобойня, и женщины у колодца?
Зачем ты летишь на эти рынки,
Эти пригородные сады,
Трубы ревнивых лилий,
Оставляя их всех, прекрасных среди лимонных деревьев?

Вы не доверяете ни одному городу
С новостями, которые у вас на глазах.
Ты утопил слово Гавриила в мыслях, как моря
И повернулся к каменной горе
К безлесным местам.
Дева Божия, почему Твоя одежда, как паруса?

День Богоматерь, исполненная Христова,
Вошла во двор родственницы
Не легли ли ее шаги, легкие шаги, на брусчатку
золотом?
Не сияли ли ее глаза, серые, как голубиные
, Как покой нового мира на том доме, на
чудесной Елизавете?

Ее приветствие
Поет в каменной долине, как колокол Чартерхаус:
И нерожденный святой Иоанн
Просыпается в теле матери,
Связан с отголосками открытия.

Пой в келье, отшельник!
Как ты увидел ее в безглазой темноте?
Какой тайный слог
Пробудил вашу юную веру к безумной истине
Что нерожденный младенец может быть омыт Духом Божьим?
О жгучая радость!

Какие моря жизни насадил этот голос!
С каким новым смыслом
Приняло ли твое мудрое сердце ее Таинство,
И познало ее заточенного Христа?

Тебе не нужно красноречие, дикая девчонка,
Ликуя в своем отшельничестве.
Ваш экстаз — ваше апостольство,
Для кого пнуть — contemplata tradere.
Твоя радость есть призвание сокровенных чад Матери-Церкви —
Тех, кто по обету погребен в монастыре или в скиту;
Безмолвный траппист, или серый, гранитный картезианец,
Тихая кармелитка, босоногая Клэр, Посаженная в ночь
созерцания, Запечатанная во мраке и ожидающая рождения.

Ночь наша епархия и тишина наше служение
Бедность наша благотворительность и беспомощность наша косноязычная
проповедь.
За пределами видимости и звука мы живем в воздухе
В поисках немыслимого опыта для мира.
Мы — изгнанники в дальнем конце одиночества, живем как слушатели.
Сердцем, внимающим небесам, мы не можем понять:
В ожидании первых далеких барабанов Христа-Победителя,
Расставленные, как часовые, на границе мира.

Но в дни, редкие дни, когда наша Богородица
Летит благодатный мир
Появляется на горе нашей с одеждами, как паруса,
Тогда, как мудрый, дикий младенец,
Нерожденный Иоанн, который ничего не мог видеть
Мы проснись и познай Присутствие Девы
Прими ее Христа в нашу ночь
Ударами разума, белым, как молния.

Охлажденные в пламени темного огня Божия
Омытые Его радостью, как одеяние нового пламени
Мы горим, как орлы, в Его непобедимом сознании
И связаны и подпрыгиваем от счастья, element,
Наше созерцание, наше предвкушаемое небо
Пока Мать-Церковь поет, как евангелист.

Топ

Благовещение

Пепел бумаги, пепел мира
Бродя, когда огонь догорает:
Мы спорим с каплями дождя!

Пока не придет Тот, Кто ходит невидимым
Даже в элементах, которые мы разрушили.
Глубже любого нерва
Он входит в плоть и кость.
Насаждая Свою истину, Он облекает нашу субстанцию.
Воздух, земля и дождь
Переделайте раму, разрушенную огнем.
То, что было мертво, ждет Его Пламени.
Искры Его Духа тратят свои семена и прячутся
Чтобы расти, как ирисы, рожденные до наступления лета.
Эти синие бутончики в Израиле.

Девушка молится у голой стены
Между лампой и стулом.
(В обрамлении с ангелом в наших галереях
У нее побогаче расписан номер, иногда корона.
Тем не менее семь столпов мрака
Постройте на ней дом Мудрости, и Ковчег, и Башню.
Она — Тайна другого Завета
Она владеет их манной в своей банке.)

Пятнадцать лет —
Цветы, напечатанные на ее платье
Перестань двигаться посреди ее молитвы
Когда Бог, Который посылает посланника,
Встречает Своего посланника в ее Сердце.
Ее ответ, между дыханием и дыханием,
Вырывает из ее невинности наше Таинство!
В ее белом теле Бог становится нашим Хлебом.

Это ее нежность
Согревает мертвый мир, как Давид на своей кровати.
Времена, которые слишком рано стали преступными
И никогда не хотели быть нормальными
Уклоняться от зверя, который преследовал
Ты, я и Адам из райского леса.
Внезапно мы оказываемся в сборе
Вылеченные и собранные под несколькими зелеными деревьями.

Ее благоразумие боролось с Голубем
Чтобы скрыть нас в Его облаке из стали и серебра:
Это тайны ее Сына.
И вот мое сердце, купленное вне закона,
Молится в ее владении
Пока ее Иисус не сделает мое сердце
Улыбается, как цветок в ее непорочной руке.

Топ

Непорочной Деве в зимнюю ночь

Госпожа, наступает ночь и темнеет
Крадет всю кровь израненного запада.
Звезды выходят и леденят мое сердце
Каплями неприкасаемой музыки, хрупкой, как лед
И горькой, как новогодний крест.

Где в мире хоть один голос
Молился вам, Леди, о мире, который в вашей власти?
В день крови и многих побоев
Я вижу, как восстают правительства, за стальным горизонтом,
И берут свое оружие и начинают убивать.

Где в мире хоть один город доверял вам?
Там, где стоят солдаты, начинают грохотать пушки.
И приходит еще одна зима.
Чтобы запечатать наши годы во льду.
Кричит последний поезд
И в ужасе бежит из этой фермерской долины
Где все маленькие птички мертвы.

Дороги белые, поля немые
В лесу нет голосов
И деревья виселицей на фоне зорких звезд.
О, где снова будет убит Христос
В стране этих мертвецов?

Леди, ночь схватила нас за сердце
И весь мир рушится.
Слова превращаются в лед в моем пересохшем горле
Молитва о земле без молитвы,

Идти к тебе по воде всю зиму
В год, который хочет больше войны.

Топ

Этот сборник поэзии Мертона был собран из следующих источников:

Форест, Джеймс Х. Томас Мертон: иллюстрированная биография . Нью-Йорк: Paulist Press, 1980.
Мертон, Томас. Собрание стихов Томаса Мертона . Нью-Йорк: Новые направления, 1977.
Мертон, Томас. Эмблемы Сезона Ярости. Нью-Йорк: Новые направления, 1963.
Мертон, Томас. Избранные стихи Томаса Мертона . Нью-Йорк: Новые направления, 1967.
Мотт, Майкл. Семь гор Томаса Мертона . Бостон: Houghton Mifflin, 1984.
Пеннингтон, М. Бэзил. Отступление с Томасом Мертоном. Уорик , Нью-Джерси: Дом дружбы, 1988.
Шеннон, Уильям Х. Бесшумная лампа: История Томаса Мертона. Нью-Йорк: Перекрёсток, 1992.

Томас Мертон в фотографиях
Из архивов Центра Томаса Мертона.Используется с разрешения Merton Legacy Trust.

Сторожка Гефсиманского аббатства

Эрмитаж Томаса Мертона в Гефсимании, Кентукки

Томас Мертон любил проводить время в лесу вокруг Гефсимании

Томас Мертон и Далай-лама, 1968 год

Брат Патрик Харт и Томас Мертон 9 сентября 1968 г.

Томас Мертон в 1949 году, примерно в то же время, когда книга Гора семи историй была впервые опубликована

Томас Мертон (в центре) среди других участников Бангкокской конференции монахов-бенедиктинцев и траппистов

Томас Мертон и о. Дэниел Берриган, SJ, основатель Католического Товарищества Мира

Томас Мертон, магистр схоластики, со своим классом в Гефсимании

Надгробие Томаса Мертона в Гефсимании, Кентукки

Фотография из кабинета Эрмитажа Мертона в Гефсимании

Лучшие стихи Мэри Оливер: с чего начать ее творчество

Этот контент содержит партнерские ссылки.Когда вы покупаете по этим ссылкам, мы можем получать партнерскую комиссию.

Большая часть поэзии Мэри Оливер связана с прогулками, которые она совершала в лесу, но всегда есть что-то другое — идея о том, что важно смотреть на мир, в котором мы живем, чтобы понять, кто мы такие, как люди. внутри экосистемы. Природа занимает центральное место в представлении Оливера о Боге. Для тех, кто не читает много стихов Мэри Оливер и хотел бы включить их в свой обычный рацион чтения, рассмотрите это как руководство, с чего начать.

Ее первый сборник No Voyage and Other Poems, был опубликован в 1963 году. В 1984 году она получила Пулитцеровскую премию за сборник Американский примитив . Я выбрал несколько стихотворений, которые могут дать вам представление о масштабах ее обширного творчества.

1. Поломка

Я спускаюсь к кромке моря.
Как все сияет в утреннем свете!
Куспид уточки,
сломанный шкаф моллюска,
раскрытые, голубые мидии,
лунные улитки, бледно-розовые и покрытые шрамами ракушек —
и вообще ничего целого или закрытого, но ободранные, расколотые,
выпавшие из чайки на серые скалы и вся влага исчезла.
Это как школа
маленьких слов,
тысяч слов.
Сначала разберись, что означает каждый из них сам по себе,
бубенчик, барвинок, гребешок
полный лунного света.

Затем вы начинаете медленно читать всю историю.

Информационный бюллетень Check Your Shelf

Подпишитесь, чтобы получать Check Your Shelf, универсальный магазин библиотеки для получения новостей, списков книг и многого другого.

Спасибо за регистрацию! Следите за своим почтовым ящиком.

Регистрируясь, вы соглашаетесь с нашими условиями использования

2. Ангелы

Вы можете увидеть ангела в любое время
и в любом месте. Конечно, у вас есть
, чтобы открыть глаза на что-то вроде
второго уровня, но на самом деле
это не сложно. Вся проблема
, что реально, а что нет,
никогда не была решена и, вероятно,
никогда не будет решена. Так что я не хочу, чтобы
был слишком определенным в чем-либо.
У меня много ребер под названием Возможно
и почти ничего нельзя назвать
Определенность.Для себя, но не
для других людей. Это место
, в которое вы просто не можете попасть, во всяком случае, не
совсем, а
головы других людей.

Я просто оставлю тебя с этим.

Мне все равно, сколько ангелов может
танец на острие булавки.

это
достаточно знать, что для некоторых людей
они существуют, и что они танцуют.

3. Полив камней

Каждое лето я собираю несколько камней с
пляжа и храню их в стеклянной посуде.
Время от времени я поливаю их водой,
и они пьют.Нет сомнений в том, что это
; Я накрываю миску фольгой, плотно,
, но вода исчезает. Это
не означает, что мы когда-нибудь разговариваем или что
они испытывают те же чувства, что и мы, но
это может что-то значить. Какими бы ни были камни
, они не лежат в воде
и ничего не делают.

Некоторые из моих друзей отказываются верить, что
происходит, даже если они видели это. Но
некоторые другие — я видел, как они
шли по пляжу, держа в руках несколько камней, и теперь они смотрят на них более внимательно.
Время от времени, клянусь, я даже слышал, как
один или два из них говорили «Привет».
Что, я думаю, никому и
ничему не вредит, не так ли?

4.

Август

Наша соседка, высокая, светловолосая и крепкая,
многодетная мать, больна. Мы не знали, что она больна,
но она подошла к забору, ходит как женщина
которая балансирует мечом внутри своего тела, и кроме того
что у нее нет длинных волос, они короткие и вдруг седые .
Я не узнаю ее. Мне даже приходит в голову, что это может быть ее мать. Но это ее собственный смехотворный голос,
мы уже много лет слышим его из-за живой изгороди.

Все лето к нам в гости приезжают дети, уже подросшие и некоторые из них
со своими детьми. Они плавают,
совершают длительные прогулки по гавани, готовят
обеды на двенадцать, на пятнадцать, на двадцать. Ранним
утром две дочери приходят в сад и медленно повторяют
точные и молчаливые жесты Тайцзи.

Все улыбаются. Их отец тоже улыбается, и строит
замков на берегу с детьми, и уезжает обратно в
город, и уезжает обратно в деревню. Плотника
наняли — починили крышу, переделали крыльцо. Все, что
можно исправить.

июнь, июль, август. Каждый день мы слышим их смех. Я думаю о картине Ван Гофа, человек в кресле.
Все не так, а деваться некуда. Его руки над его глазами.

5.Летний день

Пожалуй, самое известное стихотворение Оливера, которое можно найти в ее сборнике «Дом Света».

6. Песня для осени

Разве ты не представляешь, мечтают сейчас листья
как удобно будет прикоснуться
к земле вместо
небытия воздуха и бесконечных
порывов ветра? А вам не кажется
деревья, особенно с
замшелыми дуплами, начинают искать

птиц, которые прилетят — шесть, дюжина —
спать в их телах? И разве ты не слышишь, как
золотарник шепчет на прощание,
вечное существо, увенчанное первыми
снежинками? Пруд
застывает, а белое поле, по которому
так быстро бежит лиса, отбрасывает
свои длинные голубые тени. Ветер виляет
своими многочисленными хвостами. А вечером
сложенные дрова немного шевелятся
страстно желая быть в пути.

7. Дикие гуси

Это следующее стихотворение о гораздо большем, чем «просто» мотыльки.

8. Мотыльки

Есть какой-то белый мотылек, не знаю
какой, который мерцает
к середине мая
в лесу, как раз
как взойдут розовые мокасины
цветы.

Если вы что-нибудь заметите,
Это приведет вас к тому, что вы заметите
больше
и больше.

И вообще
Я был так полон энергии.
Я все время бегал вокруг, глядя
на то и на это.

Если бы я остановил
боль
была бы невыносимой.

Если бы я остановился и подумал, может
мир
не спасти,
боль
была невыносимой.

Где найти стихи Мэри Оливер

Если этот вкус Оливера вас подкупил, возьмите «Преданность» — ее последнюю коллекцию.

Она также написала прекрасный сборник эссе Upstream: Selected Essays , а также несколько других произведений в прозе.

Подробнее о Мэри Оливер можно прочитать здесь и здесь.

Поэзия Марии, королевы Шотландии

Следующий сонет был написан Марией во время ее заключения в Фотерингей. Следующее стихотворение — ода смерти ее первого мужа, французского короля. Франц II. Хотя Мэри бегло говорила и по-французски, и по-шотландски, она предпочитала писать на французском языке, который был языком двора и считался более изощренным.

Если вас интересует поэзия Мэри, ознакомьтесь с книгой Робина Белла «Сладко-горькая душа в моем сердце», подробно описанной в разделе «Обзор книги».

Умер первый муж Марии, молодой король Франции Франциск II внезапно от ушной инфекции в возрасте всего шестнадцати лет. Мэри, на год старше его, написала следующее стихотворение в состоянии глубокого уныния, потеряв единственную чистую любовь, которую она когда-нибудь столкнется.

Фотерингей
Que suis-je hlas? Et de quoi sert ma vie? Je ne suis fors qu’un corps priv de coeur, Une ombre vaine, un objet de malheur Qui n’a plus rien que de mourir en vie. Plus ne me portez, O ennemis, d’envie A qui n’a plus l’esprit la grandeur. J’ai consomm d’excessive douleur Votre ire en bref de voir assouvie. Et vous, amis, qui m’avez tenue chre, Souvenez-vous que sans coeur et sans sant Je ne saurais aucune bonne oeuvre faire, Souhaitez donc fin de calamit Et que, ici-bas tant assez punie, J’aie ma part en la joie infinie.	Увы, что я? Какая польза от моей жизни? Я всего лишь тело, чье сердце вырвано, 90 113 Напрасная тень, объект страданий 90 113 У которого ничего не осталось, кроме смерти в жизни. О враги мои, отложите всю вашу зависть; У меня больше нет рвения к высоким владениям; Я слишком долго носил бремя своей боли Видеть, как твой гнев быстро удовлетворяется. И вы, мои друзья, которые любили меня так верно, Помни, не имея здоровья и сердца и покоя, Я не могу сделать ничего стоящего; Проси только, чтобы прекратились мои страдания И что, будучи наказанным в таком мире, У меня есть моя доля в вечном блаженстве.
En mon triste et doux chant	В моей грустной, тихой песне,
Форт Д’унтон плачевный,	Меланхоличный воздух,
Jette un oeil tranchant,	Буду смотреть глубоко и долго
Несравненный,	Несравненная потеря,
Суп и кулинария	И с горькими слезами,
Passe meilleurs ans.	Я проведу свои лучшие годы.
Fut-il un tel malheur	Были суровые судьбы до сих пор
Судьба	Пусть такое горе прочувствуется,
Ni si triste douleur	Имеет более жестокий удар
Де Дам Форчун	Дама Фортуна раздала
Qui, mon coeur et mon oeil,	Чем, о мое сердце и мои глаза!
Vois en bire et cercueil?	Я вижу, где лежит его гроб?
Qui en mon doux printemps	В моей весенней радости
Et fleur de ma jeunesse	И цветок моего юного сердца,
Toutes les peines sens	Я чувствую глубочайшую печаль
Крайняя грусть	Из самых тяжких обид.
Et en rien n’ai plaisir	Ничего теперь мое сердце не может загореться
Квин сожалеет и дсир	Но сожаление и желание.
Ce qui m’tait plaisant	Тот, кто был мне самым дорогим
Руды m’est peine во время;	Уже моя беда.
Le jour le plus луизант	День, который сиял самым ясным
Самая черная ночь и неясный;	Для меня самая темная ночь.
Et n’est rien si экскис	Нет ничего лучше
Qui de moi soit реквизит	То, что мне нужно, пусть оно будет моим.
Жаи в душе Л’Эйл	Глубоко в моих глазах и сердце
Портрет и фото	Портрет на своем месте
Qui mon deuil	Что показывает миру мою боль
Мое лицо	В бледности моего лица,
Цвет фиалки	Бледный, как когда увядают фиалки,
Тихий l’amoureux teint.	Настоящая любовь становится тенью
Незнакомец	В моей непривычной боли
Жене маррт на месте,	Я больше не могу молчать,
Mais j’en ai beau чейнджер	Подниматься снова и снова
Si ma douleur efface;	Чтобы прогнать мою болезнь.
Car mon pis et mon мье	Все хорошее и плохое
Сонт мес плюс дсертс место.	Потеряли прежний вкус.
Si en quelque sjour,	И поэтому я всегда остаюсь
Soit en bois ou en пр,	В лесу или на лугу,
Soit pour l’Aube дневной	То ли на рассвете дня
Ou soit pour la веспре,	Или в вечерней тени.
Без души отправлено	Мое сердце непрестанно бьется
Сожаление о несчастье отсутствует	Скорбь о его потере для меня.
Si parfois verses лейкс	Иногда в таком месте
Комод Viens ma вуэ,	Его образ приходит ко мне.
Le doux trait de ses йеукс	Милая улыбка на его лице
Je vois en une nue;	Вижу в облаке.
Судан je vois en вода	Тогда внезапно в простом
Comme dans un tombeau.	Я вижу его похоронный склеп.
Si je suis en repos,	Когда я тихо лежу
Соммельянте-сюр-ма кушетка	Сон на моем диване,
J’ois qu’il мои предложения;	Я слышу, как он говорит со мной
Je le sens qu’il меня коснуться;	И я чувствую его прикосновение.
En laeur, en reoi,	В моих обязанностях каждый день
Toujours est prs de мои.	Он всегда рядом со мной.
Je ne vois autre objet	Мне ничего не кажется прекрасным
Pour beau qu’il се настоящее время;	Если только он не находится там.
A quel que soit sujet	Мое сердце не согласится
Oncques mon coeur согласие	Если только он не находится в пределах
Без совершенства	Мне не хватает совершенства
Небольшая болезнь	В моем жестоком унынии.
Мец шансон	Сейчас я перестану петь,
На жалобу в суд	Мой печальный плач закончится
Dont sera le refrain;	Чья ноша покажет
Любовь и любовь финт	Настоящая любовь не может притворяться
Pour la sparation	И хотя мы врозь,
Н’Аура уменьшение.	Не меньше растет в моем сердце

Мэри Ардери Поэзия

ВЫБРАННО ОНЛАЙН

Заметки Твикенхема: четыре стихотворения

Новый онлайн-обзор Огайо: «Усталость от сострадания»

ЭкоТео: «После»

Журнал влажной поэзии: «Песнь реки зимой»

Обзор медведя: «Портрет реабилитационного центра в виде вещей, которые они несли»

Sonora Review: «Они не лгут, когда говорят вам, что вы будете мечтать о мертвецах II»

Baltimore Review: «Кемпинг Кавана»

Porter House Отзыв: «Пропал без вести»

SWWIM: «Портрет реабилитационного центра в виде террариума»

Холодная гора Обзор: Два стихотворения

Cincinnati Review, серия «miCRo»: «Assistant Guide» (автофантастика)

«Поэма недели» журнала Missouri Review: «Это то, что люди имеют в виду?»

Чудо-монокль: три стихотворения

Обзор Индианаполиса: избранный художник (фотография)

Академия американских поэтов: «Страх утонуть»

Два персика: «Узнайте о своей передозировке»

Буден: «Пытаюсь сделать 2. 5-часовая поездка до начала тропы перед дождем» (документальная литература)

Parks & Points: «Поход в гору» (документальная литература)

ВЫБРАННАЯ ПЕЧАТЬ

Журнал поэзии Белуа: два стихотворения (ожидается)

Река Стикс: «Маленькая затерянная бухта» (ожидается)

Саламандра: «Переезд в туристический город» (ожидается)

Предания поэта: «В базовый лагерь попал снег в День святого Валентина»

Лучшие новые поэты 2021 года: «Саундтрек для четвертого класса»

Антология Wayfinding: два стихотворения

декабря: «Портрет моего дедушки на перемотке»

ФОЛИАНТ: «Они не лгут, когда говорят, что мертвые приснится вам III»

The Sun: «Книги: редкие, средние, хорошо сделанные» (фотография)

Солт-Хилл: «Портрет реабилитационного центра в пустыне с предзнаменованием»

Прерий Шхуна: «Что могло быть»

Сказочное обозрение: «Когда я верну тебя домой»

RHINO: «Они не лгут, когда говорят, что мертвые приснится вам»

Мэри Стюарт Энтони — Золотая Хризалис

Мэри Стюарт Энтони, автор мемуаров « Любовная песня цветочного ребенка », получивших пять звезд в обзоре журнала San Francisco Book Review, представляет свой первый сборник стихов, написанных за период около двадцати пяти лет. Ее стихи демонстрируют пейзаж мистической одиссеи, в которой она соединяет проницательные наблюдения за миром природы с предзнаменованиями духовного царства. Она копает глубоко, чтобы найти высшую цель и смысл человеческого существования, и выступает за сохранение индивидуальной души против поверхностных механизмов Современности.

Что говорят о Золотая куколка: Крылья для души:

Заново откройте для себя любовь к поэзии в игре «Золотая куколка: крылья для души». С нежностью и остроумием Мэри Энтони направляет свой поэтический взгляд на богатые пейзажи нашего внутреннего «я», связывая наши самые земные переживания с возвышенной целью. Обильная доза жизнеутверждающего языка, чтобы освежить пересохшие сердца. ― Сидни Авей, автор книг «Дочь овчарки» и «Лира» и ягненок

Golden Chrysalis: Wings for the Soul наполнен поразительными образами и тем, что «язык описания захватывает дух.Некоторые из них представляют собой притчи, изображающие перетягивание каната между добром и злом». В «Паломничестве» Антоний говорит, что «каждый паломник прокладывает путь веры и/оставляет его для другого, кто последует за ним». Какое наследие оставить после себя. Я хочу задержаться в тишине, как цветок в «Ефрате», который «трепещет под жидким светом», как трепещет мой дух от красоты слов, исцеляющих душу».

— Денелла Кимура, поэт, В ожидании крыльев: путешествие ребенка

Золотая куколка, Крылья для души — это книга переходов, движения и развития от одного чувства, одного сознания, одной реальности к другой.Средой движения символически является куколка, но в ее богатой поэтической реальности проводниками трансформации являются природа, любовь, симпатия и вера. Во многих смыслах эти стихи представляют собой образные проповеди, иногда рифмованные, иногда ритмично движущиеся, всегда серьезные исследования нашего места в динамичной вселенной, где изменения происходят вне нашего контроля и вызывающе, красиво под нашим контролем. Стихи Мэри Энтони дают нашему разуму крылья, чтобы мы могли видеть реальность и представлять возможности трансформации. ― Дэн Хардер, автор книги Askew: Found and Lost in the Почти юг Франции

Архив поэзии восемнадцатого века / Авторы / Мэри Липор

Бейнс, Пол, Джулиан Ферраро, Пэт Роджерс, ред. Энциклопедия писателей и письма восемнадцатого века Уайли-Блэквелла, 1660–1789 гг. Малден, Массачусетс: Wiley-Blackwell, 2011. 214–215. Распечатать.

Тодд, Джанет, изд.Словарь британских и американских писательниц 1660-1800 гг. Издание в мягкой обложке, исправленное. Лэнхэм и др.: Роуман и Литтлфилд, 1987. 192–193. Распечатать.

Чейден, Кэрин. «Наставничество со страницы»: отношения Мэри Липор с Александром Поупом . Мелл, Дональд С. , изд. Поуп, Свифт и писательницы. Ньюарк, Нью-Джерси: Издательство Делавэрского университета, 1996. 31–47. Распечатать.

Далпорто, Джинни. Пейзаж, труд и идеология улучшения в «Зале Крамбл» Мэри Липор . Восемнадцатый век: теория и интерпретация 42 (2001): 228-44. Распечатать.

Грин, Ричард. Мэри Липор: проблема идентичности личности . Восемнадцатый век: теория и интерпретация 42 (2001): 218-27. Распечатать.

Гриффин, Дастин.Литературное покровительство в Англии, 1650-1800 гг. Кембридж: КУБОК, 1996. 189–203. Распечатать.

Янссен, Анке. Frühe Lyrikerinnen des 18. Jahrhunderts in ihrem Verhältnis zur Poetik und zur ‘Poetic Дикция’ . Англия: Zeitschrift für Englische Philologie 99 (1-2) (1981): 111-113. Распечатать.

Кинг, Кэтрин Р. Джейн Баркер, Мэри Липор и цепь очень странных обстоятельств . Примечания по английскому языку 33 (1996): 14-27. Распечатать.

Лилли, Кейт. Гомосоциальные женщины, Марта Сансом, Констанция Грирсон, Мэри Липор и Георгик Стих Послание . Армстронг, Изобель и Вирджиния Блейн, ред., Женская поэзия эпохи Просвещения, Создание канона, 1730–1820 гг. Лондон, Англия; Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Macmillan/St.Мартина с Центром изучения английского языка, Школа перспективных исследований, Лондонский университет, 1999. 167–83. Распечатать.

Манделл, Лора. Демистификация (с помощью) отвратительного женского тела: Мэри Липор и история феминистской литературы . Критика 38 (1996): 551-82. Распечатать.

Риццо, Бетти. Молли Липор: Стремление к влиянию . Эпоха Джонсона 4 (1991): 313-43. Распечатать.

Рамбольд, Валери. Отчужденный инсайдер: Мэри Липор в «Crumble Hall» . Британский журнал исследований восемнадцатого века 19 (1996): 63–76. Распечатать.

Стихи марии: Мария — Северянин. Полный текст стихотворения — Мария