О воронеже стихотворение: Стихи о Воронеже — Стихи, картинки и любовь

Стихи про город Воронеж — ЛЮБИМАЯ РОДИНА

Дорогие читатели! Сайт «Любимая Родина» рад представить вам стихи о городе Воронеж (Воронежская область, Россия), которые написали современные поэты. Мы благодарим авторов за творческое вдохновение, чуткость, доброту и любовь к Родине.

Мой Воронеж!

автор: Воронин Алексей Владимирович

 

Воронеж! Город мой любимый!

Рождён во славу ты Петра!

Твой облик юн, и он неповторимый!

Сияешь красотой своей с утра!

 

Мой город воин! Ты непобедимый!

Не сдавшийся фашизму и векам!

России дух в тебе неугасимый!

Всю душу я тебе отдам!

 

Просторы Дона, рощи и дубравы!

Любовь для подвига. Минуты тишины.

Воронеж – город вечной славы!

Столица Черноземья и весны!

Воронеж

автор: Елена Воронежская

 

В сентябре мы отмечаем День нашего города. День Воронежа. Я очень люблю свой замечательный город и посвящаю ему стихотворение.

 

Как музыка звучит: «Воронеж» —

Как будто новый мир открыл.

«Воронеж, едешь, не догонишь», —

Мне дед мой в детстве говорил.

Я округляла мило глазки,

И грезилось нелепо мне:

«Ёж и  ворона в древней сказке,

Ёж и ворона на коне»….

Прошло с тех пор уж лет немало 

В воронежском лесном краю,

Иначе ж думать я не стала.

«Ёж и ворона» — всё пою.

Люблю свой город за рассветы,

За тихий, но бурливый Дон.

За то, что родина поэтов,

Чьи книги знает каждый дом.

Кто не читал стихов Кольцова?

И прозы Бунина не знал?

И сладкий голос Корольковой

В ком детских грёз не пробуждал?

Никитинских степных напевов 

Мне не забыть, не зачеркнуть…

И где б ты  ни был, что б ни делал,

Возьми с собой их в дальний путь….

Мой город древний, город милый.

Как звёзды —  маковки церквей.

В нём много веры, много силы

От тишины простых полей….

На солнце избы – золотые!

Воронеж – крепость, Божий дар.

Он защищал свою Россию 

От посягательства татар.

Взмывая над рекою синей,

Глядел в грядущие века.

И понимал: судьба России

И велика, и нелегка.

Крестил его сам Пётр Великий

Своею царственной рукой.

И гордых верфей вмиг возникли

Ряды над быстрою рекой.

У кораблей иная доля – 

Морские дали покорять.

И птицей вырвалась на волю

Петровых детищ быстра рать….

В кровавые сороковые

Здесь много было страшных битв…

И не жалела вся Россия

Для города своих молитв.

Песчаный Лог крестом багряным

Украсил бледное чело.

В нём, среди пыли и бурьяна,

Безвинных много полегло.

Воронеж выстоял, не сдался,

Как сотни русских городов.

Из пепла снова воссоздался

К концу сороковых годов….

И с каждым годом ты всё краше,

Мой город, лучший на Земле.

Живи, цвети, пусть знают наших!

Лети на звёздном корабле!

Мне вместо музыки Воронеж.

Его любовь  — души пожар.

Летит вперёд, и не догонишь!

Мой город древний, Божий дар.

Город Воронеж

автор: Остапенко Григорий

 

Центр Чернозёмного края — Воронеж. 

Городу — нынче четыреста лет.

Зданий и улиц былых не воротишь — 

заднего хода у времени нет.

 

Южная крепость тогдашней России — 

в пику тому, кто творил грабежи.

Пушки недобрым соседям грозили 

и охраняли страны рубежи.

 

Время летело быстрее, чем птица.

Царь на престоле разумен и твёрд.

К морю по Дону Россия стремится.

Флот начал строить в Воронеже Пётр.

 

Стук топоров доносила дубрава — 

дуб на постройку везли корабля.

Кузница всё с наковальни убрала, 

только ковала судам якоря.

 

В верфи и ночью кипела работа.

Флот на плаву… К морю двинул с утра… 

Якорь от первого русского флота 

ляжет потом к пьедесталу Петра.

 

Пушкин и Лермонтов здесь побывали. 

Бунин, Никитин, Кольцов — земляки. 

Улицы их именами назвали 

на берегу правом быстрой реки.

 

Почта, Дом книги, театр и отели 

главный проспект украшали тогда.

Вечером в скверах оркестры гремели.

И зазывали прохожих туда.

 

Рос бурно город в тридцатые годы.

Только на левом реки берегу 

выросло несколько крупных заводов.

Вузы рождались где — СХИ, ВГУ.

 

Перепись тридцать девятого года — 

город Воронеж — в десятке второй.

Гитлер в Европе стал делать погоду 

перед войною Второй мировой.

 

Год сорок первый — для Родины страшный, 

а для воронежцев — сорок второй.

Воины бились с врагом в рукопашной, 

став на защиту стен отчих горой.

 

В городе длилось сраженье полгода.

Люди в жестоких боях полегли.

А в январе сорок третьего года 

орды отброшены с нашей земли.

 

Город разрушен огнём и металлом.

Стены от зданий торчали в снегу. 

Правобережья как будто не стало. 

Левобережье — не сдали врагу.

 

Город, ты званья Героя достоин, 

как Сталинград, Тула, Минск и Москва. 

Житель Подонья недаром расстроен — 

власть не учла его просьбы слова.

 

Били врага до Победы два года.

Годы нужны были, а не один, 

чтобы руками простого народа 

город любимый поднять из руин.

 

План выполняли заводы досрочно 

и удостоены многих наград.

Город ракет, электроники точной, 

внёс в освоение космоса вклад.

 

С башни крутой Управленья дороги 

городом я любовался не раз.

У мегаполиса нового много.

Юность и древность — приятный контраст.

 

Северный мост у Берёзовой рощи, 

улица Мира и новый собор, 

площадь Победы и Ленина площадь, 

банковских зданий роскошный убор.

 

Синий простор — рукотворное море.

Людный причал, белых яхт паруса.

Радуюсь я, забывая о горе, 

с башни готов улететь в небеса.

 

Необозримый, огромный Воронеж:

ИЛы летят… С ветром мчат поезда…

Славу России, родной, не уронишь, 

крепостью Родины будешь всегда.

Воронеж

автор: Ирина Квашнина

 

Живу я в городе своем, 

Где  верфи строил  русский царь.

И граду славу мы поем .

Он не такой сейчас , как встарь .

 

Наш город Петр посещал. 

Четыре века он стоит.

Он каждый угол точно знал ,

Хотя сейчас не прежний вид .

 

В начале город  был уезд .

Пять улиц было и всего .

Здесь был на лошади   проезд 

И верфи у реки  его .

 

Собрал рабочих  он  везде .

Им строить нужно корабли .

Такой , наверно , был удел 

Работать с ночи до зари .

 

И , чтоб рабочих удержать,

Создать условия  должны.

Издан указ , чтобы собрать

Красавиц им , они нужны .

 

Вот и сейчас  ,  куда ни глянь 

Красавиц в городе найдешь.

Ими полна его  земля .

Приезжий- сразу ты поймешь.

 

Есть города для женихов

Известны так уже давно:

Воронеж город он таков.   

Невест в Иваново полно .

 

Шли времена наш град мужал,

И рос , особенно тогда,

Когда другой нам строй настал

Советской  власти   времена .

 

В размерах вырос он  в семь раз,

Приняв желающих в нем жить.

Хочу дополнить свой рассказ     

Его характер  обнажить .

 

Наш город пережил все то ,

Что и другой мог пережить,

Хотя имел  свое лицо ,

Сумел и  славу сохранить.

 

Та слава шла с времен Петра.

В войну с фашистами- герой.

Заводов ,фабрик  центр всегда.

Пленит он взоры красотой.

 

Старинный центр  его  стоит,

Здесь стиль барокко   сохранен,

Как будто нам он говорит ,

Я в старину  весь устремлен .

 

Граница с Курском пролегла

И ,вот, и к нам пришла война ,

Жестокой, зверской здесь была.

А ,как  разрушила она .

 

Священных мест не перечесть ,

Есть стеллы ,есть  вечный огонь,

Но  жуткий  памятник здесь  есть,

Который  может вызвать боль.

 

Недавно я пришла к нему 

И  так  была удивлена  . 

Мне странно было ,почему

Там были женщин имена ? 

 

Четыре сотни  человек 

Лежали  в вечном забытьи.

И кров последний им пришлось

От рук фашистов обрести .

 

Там много женщин , почему ?

Бойцами ведь  не брали их.

Но сразу все тогда поймут,

Глаза на надпись устремив.

 

В могиле этой мирный люд,

Убитый немцем зверски был .

У края ждали , что убьют . 

Вот тут и памятник застыл.

 

Здесь дети были  ,много их 

И стар и млад  стояли тут .

Хлопок ружья и жизни миг    

Не до минут ,а до секунд .  

 

Но хватит грустного сейчас ,

Хватало радости  и  нам .

Наш город  пусть цветет для нас.

Примером будет городам . 

 

Здесь упоминается памятник на улице Краснознаменной в городе Воронеже около Пожарного училища .   

Городу Воронежу

автор: Геннадий Лаунин

 

В центре матушки России

По велению Петра

Колыбель большого флота

Заложили мастера.

На брегах равнинной речки

Много дуба и сосны,

Зазвенели дружно пилы,

Застучали топоры.

Чтоб посёлок расширялся,

Не дурили мужики,

Пётр приказом отписался – 

Девок лучших привезти.

И запели здесь молодки – 

Краше их не видел свет.

Мужикам не надо водки – 

Их пьянит девичий смех.

И пошло живее дело,

Город рос за домом дом.

Славой русских корабелов

Был отмечен Батька-Дон.

Так родился град Воронеж.

Поженились мужики.

Пётр и дьякон их венчали

В новой церкви у реки.

Лодки, шхуны и галеры

Над волной речной парят.

На реке идут маневры,

Пушки с кораблей палят.

Год за годом мастерами

Создавался грозный флот — 

Гордость матушки России,

Русской армии оплот.

 

Над волной летит корабль,

Белый парус над бортом.

Здесь потомки свято чтят,

Что завещано Петром.

И стоит он в центре града,

Бросив якорь у ноги.

Смотрит он пытливым взглядом,

Что творится на Руси.

Воронеж

автор: Михаил Марков

 

В городе Воронеже — 

воробьи да вороны,

но бывает вечером — 

соловей поёт,

у людей в Воронеже 

счастье не воровано,

а мечтами вскормлено — 

каждому своё.

 

Ветер над Воронежем 

ворожит и носится,

ворошит опавшую 

жёлтую 

листву,

в горе или в радости 

сердце в песню просится,

с певчей птицей дивному 

радуясь 

родству.

Воронеж

автор: Владимир Бунин

 

 Ко дню освобождения (25 01 1943г.) Воронежа от фашистов

 

Воронеж-город, славен красотой,

Хоть маленький в масштабах всей Планеты,

Но он велик в России пресвятой,

Здесь жили знаменитые поэты.

 

    Он в центре Средне-русской полосы:

    На Севере — леса, на Юге — степи.

    И реки тут неписаной красы,

    И море рукотворное вовеки.

 

Здесь строила Россия корабли,

Была великою река Воронеж.

Дон-батюшка в объятиях своих

Их отправлял в Азов России в помощь.

 

     И эти боевые корабли

     Курировали южные границы.

     Они не раз Россию-мать спасли,

     Оберегая как очей зеницы.

 

Пришла беда — Великая Война!

Воронеж был разрушен до предела,

Но Левый берег выстоял сполна-

Слава героям, их святому делу.

 

Воронеж – это малый Сталинград –

Взял на себя часть Сталинградской Битвы,

Как много потерял наших солдат,

А судьбы их в кулак единый слиты!

 

О, сколько полегло наших сынов!

Здесь вся земля пропитана их кровью,

Каждый из них в Воронеж был влюблён

И пал в бою с сыновнею любовью!

 

      Отстроился Воронеж! Возрождён!

      Отдали наши предки, что имели.

      Он «Воинскою Славой» награждён,

      За пролитую кровь, благие цели!  

Воронеж — город воинской славы

автор: Миша Долгих

 

    Посвящается  годовщине освобождения Воронежа от немецко-фашистских захватчиков…

 

Воронеж стал городом воинской славы,

Не сдавшись под вражеским шквальным огнём.

Здесь люди гасили кипящую лаву- 

Трудились без устали ночью и днём.

 

Кровавые, страшные города раны

Прикрыла зима белым снегом своим.

Поклонимся низко седым ветеранам:

Мы жизнью навеки обязаны им.

 

Я видел Воронеж лишь мирным и светлым,

Не знаю, что значит вживую война…

Так пусть не взрываются больше рассветы

И будет спокойной любая весна.

Воронеж-город сад

автор: Ольга Ширяева

 

«Пусти меня, отдай меня Воронеж, —

Уронишь ты меня иль проворонишь,

Ты выронишь меня или вернешь –

Воронеж — блажь, Воронеж – ворон, нож!»

Осип Мандельштам

 

И в Мир он отпустил, отдал меня Ему,

Надёжному и сердцу дорогому.

Вот много лет спустя — к порогу своему!..

Встречает город нас теперь уж по-другому: 

По всей Руси пройдись – не сыщешь красоты

Глубиннее, нежнее и духмяней!

Воронеж-город сад, мечта в раю мечты!

Нет девушек, воронежских  румяней!

Морозною зимой накинет шаль-узор,

Звон колокольный память пощекочет; 

Коль ляжет на холмы чего-то ждущий взор:

Уж возвращаться из мечты не хочет!

А по весне плывёт черёмуховый цвет

По улицам воронежским, проспектам 

Вольётся ручейком в каштановый рассвет

Сползёт в ладони моря с парапета!

На Лизюкова Кот – железней всех  котов,

Красуется он в Северном районе;

И с  площади Шута наш Белый Бим готов

За бандюками броситься в погоню!

Пётр Первый день и ночь бдит города покой:

В Петровском сквере встав на пьедестал.

Да, Ворон уж не тот! Воронеж уж другой!

Гордиться можно — град ВЕЛИКИМ стал!

Воронеж город герой!

автор: Александра Владимировна Федорова

 

Воронеж наш — город герой!

Людей смелых, славных, отчизна!

Мы будем гордиться тобой!

Твоей славой и героизмом!

 

Тебя отстояли в боях

Как память осталась Ротонда,

И горькая память в сердцах

Бойцов, возвратившихся с фронта!

 

Тебя поднимали с руин

Всю душу вложили в строенья

Силы людей и машин

Творили тебя с вдохновеньем!

 

Теперь ты стоишь над водой

Красивый, великий и гордый

Как память о славе былой

Как памятник воли свободной!

 

Моя Родина-город Воронеж…

автор: Алексей Осипов Грани

 

Я люблю твои улицы зыбкие,

Перекрёстков ночных распятья,

В безнадёжной своей улыбке,

Мы с тобою похожи как братья…

 

По душе мне твои ухабины,

Беспросветное вёрст бездорожье, 

Всё когда нибудь будет исправлено,

О,привет вам!-службы дорожные…

 

Я хотел бы что б эти улицы, 

Были града небесного краше,

Эти старые домики,дворики 

Это всё ведь,родное -наше!

 

И берёзка в Кольцовском сквере

И красивый фонтан в Петровском,

И полоской зелёной аллеи,

На Рабочем,и на Московском.

 

Кот Василий и Белый Бим,

Пётр Великий-что смотрит строго,

Дорог сердцу Отечества дым,

И в тумане осеннем дорога.

 

Эти площади,церкви,мосты,

Здесь любимо мне всё и знакомо,

Где бы я на земле этой не был

Всё равно меня тянет к дому.

 

Ро-ди-на..

Есть в этом что то такое…

Кроме пафоса,и псевдопатриотизма,

Это то,что в области сердца,

То что мы называем-Отчизна…

 

Где ещё есть такое небо?

Взор мой тонет в бездонной сини…

Это небо твоё Воронеж!

Это небо твоё Россия!

 

Мне приятна осенняя грусть

Этой площади Адмиралтейской,

Я о мире Христу помолюсь

У распятия в церкви Успенской.

 

И летит как-пасхальный звон,

Струны сердца рукой лишь тронешь,

-Я в тебя безнадёжно влюблён…

Моя Родина город Воронеж.

 

Лишь прислушайся,снова и снова,

Здесь звучат как земли этой суть, 

И Платонова честное слово,

И Кольцова любовная грусть.

 

Бьётся сердце родного города,

Пока дышит любовью нашей,

Это чистое,светлое,вечное,

Отзовётся пусть в сердце каждом…

 

И под этим Воронежским небом,

Что излило дождями осень,

Вижу я корабельные верфи,

И Петровскую слышу поступь…

 

И Чижовский плацдарм где снайпер,

Чьё-то сердце уже приметил…

Это место бойцы когда-то 

Называли долиной смерти…

 

Сколько раз ты сгорал дотла…

Сколько раз был врагом разрушен…

Но никто не сумел покорить

Твою Русскую ,светлую душу.

 

Много есть городов на свете!

Не объедешь все,и не упомнишь…

Только мне же милей и краше

Город с именем кротким-Воронеж.

………………………

У меня здесь жена и дочь,

Мне судьбой здесь отмерен век.

Мы с тобою похожи точь-в-точь,

Будто не город ты,а человек…

 

Я люблю твои улицы зыбкие,

Этой осени юной объятия,

Сквозь гирлянды ,и блики огней

Перекрёстков ночных распятья.

 

Ночь пройдёт и к утру , на зоре,

Ты в рассветных лучах утонешь.

Моя истина,сердце ,мой крест,

Моя Родина-город Воронеж..

Воронеж город неплохой!

автор: Александр Широких

 

Воронеж город неплохой,

Красивый осенью и летом.

Он многим нравился поэтам

Архитектурной стороной.

 

Проспекты здесь весьма  просторны.

Деревья всюду: там и тут

Благоухают и цветут.

И даже есть на море волны.

 

Красивы храмы от науки.

Советских, сталинских времён.

Неплохо с театрами, с жильём

Не умираем мы от скуки.

 

Душевный чувствуя подъём,

Мы в праздник пляшем и поём.

Таланты, как грибы растут.

Скучать народу не дают.

 

В лесу (до леса пять минут)

Есть лыжи, санки, мото, вело –

Всё то, что нужно вам для тела

И чтоб активно отдохнуть.

 

В лесу мы весело живём:

По 150  в стакан нальём,

Шашлык бараний сварганём

И песню о любви (к Воронежу) споём!

Воронеж

автор: Протоиерей Игорь Кобелев

 

Здравствуй, родина Кольцова и Никитина,

Светлый край науки и труда!

Все прекрасное, что мною здесь увидено,

Влилось в душу раз и навсегда.

 

Славный город Что ни улица, то  —  памятник

Прошлых битв и нынешних побед.

Корабельщика-царя любимый парусник 

Шлет привет мне из ушедших бурных лет.

 

Новых будней трудовых, простых и яростных,

Звон и грохот в воздухе плывут

И меня, словно петровский парусник,

Будущего ветры вдаль зовут.


Смотрите и другие материалы по теме:

Браво, Воронеж! Виват, Россия! » » Стихи о Воронеже и Воронежской области

 

 

Мемориальная доска на доме в Воронеже, где жил ссыльный поэт Осип Мандельштам

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Пусти меня, отдай меня, Воронеж:
Уронишь ты меня иль проворонишь,
Ты выронишь меня или вернешь,—
Воронеж — блажь, Воронеж — ворон, нож…

О. Мандельштам

 

 

 

 

 

Я около Кольцова
Как сокол закольцован,
И нет ко мне гонца,
И дом мой без крыльца.

К ноге моей привязан
Сосновый синий бор,
Как вестник без указа
Распахнут кругозор.

В степи кочуют кочки,
И все идут, идут
Ночлеги, ночи, ночки —
Как бы слепых везут.

О.Мандельштам. 9 января 1937

 

 

 

Эта область в темноводье —
Хляби хлеба, гроз ведро,
Не дворянское угодье —
Океанское ядро.
Я люблю ее рисунок,
Он на Африку похож.
Дайте свет, — прозрачных лунок
На фанере не сочтешь…
Анна, россошь и гремячье, —
Я твержу их имена.
Белизна снегов гагачья
Из вагонного окна.

Я кружил в полях совхозных,
Полон воздуха был рот,
Солнц подсолнечника грозных
Прямо в очи оборот.
Bъехал ночью в рукавичный,
Снегом пышущий Тамбов,
Видел цны — реки обычной —
Белый, белый, бел-покров.
Трудодень страны знакомой

Я запомнил навсегда,
Воробьевского райкома
Не забуду никогда.
Где я? Что со мной дурного?
Степь беззимняя гола.
Это мачеха Кольцова.
Шутишь — родина щегла!
Только города немного
В гололедицу обзор,
Только чайника ночного
Сам с собою разговор…
B гуще воздуха степного
Перекличка поездов
Да украинская мова
Их растянутых гудков.

О.Мандельштам

Памятник поэту Осипу Мандельштаму в Воронеже

Анна Ахматова

О. М.
И город весь стоит оледенелый.
Как под стеклом деревья, стены, снег.
По хрусталям я прохожу несмело.
Узорных санок так неверен бег.

А над Петром воронежским — вороны,
Да тополя, и свод светло-зеленый,
Размытый, мутный, в солнечной пыли,
И Куликовской битвой веют склоны
Могучей, победительной земли.
И тополя, как сдвинутые чаши,
Над нами сразу зазвенят сильней,
Как будто пьют за ликованье наше
На брачном пире тысячи гостей.
А в комнате опального поэта
Дежурят страх и Муза в свой черед.
И ночь идет,
Которая не ведает рассвета.
(А. Ахматова, 1936)

Мемориальная доска на доме в Воронеже, где жил поэт Анатолий Жигулин

Воронеж!.. Родина. Любовь.
Все это здесь соединилось.
В мой краткий век,
Что так суров,
Я принимаю, словно милость,
Твоей листвы звенящий кров.

Согрей меня скупою лаской,
Загладь печальные следы.
И приведи на мост Чернавский,
К раскатам солнечной воды.

И как навязчивая морочь,
Как синих чаек дальний плач,
Растает вдруг пустая горечь
Московских бед и неудач.

И что ты там, судьба, городишь?!
Тебе вовек не сдамся я,
Пока на свете
Есть Воронеж —
Любовь и родина моя.
Анатолий Жигулин (1966)

Воронежские поэты и школьники на литературном некрополе читали стихи Кольцова и Никитина . Последние свежие новости Воронежа и области

Сегодня, 15 октября, у литературного некрополя, где похоронены воронежские поэты Алексей Кольцов и Иван Никитин, прошел литературный урок, который открыл цикл традиционных «Кольцовско-Никитинских осенних встреч». На уличной литературной встрече современные воронежские поэты читали свои стихотворения, перекликающиеся с творчеством знаменитых земляков. Перед зрителями выступили лауреаты многочисленных премий Галина Умывакина, Валентин Нервин, Валентина Беляева, Юрий Силантьев, Зоя Колесникова. Кстати, Галина Умывакина попала на литературную встречу в собственный день рождения, так что праздник получился двойным – коллеги по поэтическому цеху не только говорили о Кольцове и Никитине, но и поздравляли поэтессу.

Глава городского управления культуры Иван Чухнов отметил, что такие встречи крайне важны.

– В Воронеже не уродилось великих композиторов, зато наша земля богата на невероятно талантливых поэтов, о которых никто не должен забывать. Кстати, в этом году памятнику на могиле Никитина, средства на который собирали жители города, исполняется 150 лет,

Иван Чухнов, руководитель городского управления культуры.

Школьники, победители VII конкурса чтений стихотворений воронежских поэтов «Кольцовский край», прочли произведения Кольцова и Никитина, которые принесли им победу в конкурсе. Со сцены звучали стихи о родине, знаменитая пейзажная лирика поэтов и даже не столь известная любовная. Девятиклассница школы № 34 Анастасия Карташова читала стихотворение Алексея Кольцова «Погубили меня твои черные глаза», обращаясь к фотографии молодого парня в рамке. Школьники в толпе хихикали – какой, мол, выдумала дурацкий способ признания в любви. Но Настя позже объяснила, что молодой человек ей незнаком – фотографию она нашла в интернете и специально принесла с собой, чтобы не читать в пустоту, а обращаться во время чтения к кому-то.

Краевед Олег Ласунский подчеркнул, что, согласно докладу «Воронежский пульс», воронежцы необычайно литературоцентричны. Подобные мероприятия лишний раз доказывают это.

– Сегодня я видел, что школьники не стояли в толпе со скучающим видом, а действительно слушали стихотворения. А количество детей-чтецов красноречиво говорит о том, что интерес к нашей родной воронежской поэзии не пропадает. Конечно, сейчас имена Кольцова и Никитина отодвигаются на второй план такими воронежскими литературными героями, как Платонов, Мандельштам. Но эти чудесные деревенские поэты навсегда в сердцах всех воронежцев, – отметил Ласунский.

Заметили ошибку? Выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter

Стихи о Воронеже и войне | Методическая разработка (подготовительная группа) на тему:

. Стихи о Воронеже.

Много городов прекрасных,

Существует на земле.

Но  среди больших и малых

Ты ,Воронеж, дорог мне!.

Здесь звучат повсюду песни,

Самолеты строят здесь,

И людей, что всем известны,

В нашем городе не счесть!

Петр  Первый    здесь построил

Для России корабли,

Чтобы   на  морских просторах  

Защитить  страну  смогли.

Здесь Кольцов, Никитин жили,

Бунин и Маршак творили.

Растроповичей семья-

Славу городу несла!

Троепольский с Белым Бимом

 Жили в городе любимом

Хор свой Пятницкий создал,

Все таланты в нем собрал!

Основатель цирка- Дуров,

Он был нашим земляком.

Цирк в Воронеже- красавец-

С детства каждому знаком!

Началась война , Воронеж,

Не сдавался, а стоял.

И дорогу вглубь России

Он фашистам не отдал!!!

В годы трудностей, лишений

Духом город наш не пал.

Несмотря на все невзгоды,

Только краше расцветал.

Ты живи, прекрасный город,

Будь  наряден и  красив.

Чтобы стал еще ты лучше,

Мы приложим много сил!!!

ГОРОД ВОРОНЕЖ

                                                                                                                                                   Город любимый, город родной.                                                                                          Гордо стоишь над  широкой рекой,                                                                                       Флот для России  с Петром создавал,                                                                                  Перед врагом головы не склонял !

                                                                                                                                                         Война началась — на защиту ты стал,                                                                                    Но землю родную врагу не отдал!                                                                             Сражались герои  — их память жива…                                                                                      Навеки запомним мы их имена !

                                                                                                                                    Ты вырос Воронеж — прекраснее стал,                                                                                Фонтаны, проспекты, Кольцовский бульвар,                                                                                       Расти, процветай город наш дорогой,                                                                                       Мы любим тебя, мы гордимся тобой!              

На основе рассказов родителей и сохранившихся документов ,я пишу для детей « истории  в стихах». О прабабушке Алины Вакуленко – Ираиде Ивановне Глотовой у меня получились такие строки.                                                                                                                                                                                          

Конец июня, сорок первый год,                                                                                                                                                                                                          В Мичуринске прабабушка живет,                                                                                                                                                         Прощальный школьный бал, а утром-                                                                                                                                                  Левитан о нападении фашистов рассказал.                                                                                                                                                                                   Копать окопы под Смоленском                                                                                                          Отправилась прабабушка моя,                                                                                                                      К Москве рвались фашисты в злобе зверской,                                                                                                                  Но все попытки немцев были зря!                                                                                                       В зенитной артиллерии сражалась,                                                                                                        Ушла как доброволец на войну,                                                                                                                В Прибалтике с Победой повстречалась,                                                                                                                                          Награды заслужив и защитив страну.                                                                  Гордится вся семья прабабушкою нашей,                                                                                             Но больше всех горжусь, конечно, я —                                                                                                                                                                              Она сражалась за страну родную нашу-                                                                                                                           И победила Родина моя!

Шевелевой Антонине Дмитриевне — прабабушке Насти Труфановой были посвящены следующие строки:                                                                                                                                                                                                   Где разворачивался бой,                                                                                                                                                                                                                                                                             Где пушки громыхали,                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                  Был госпиталь на передовой,                                                                                                                                                                                                                                                                      Там раненых спасали.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                        Моя прабабушка врачом была,                                                                                                                                                                                                                                                                                                     Солдат от  ран она лечила,                                                                                                                                                                                                                                             Порою вовсе не спала-                                                                                                                                                                                                                                                                                                      Помочь все  очень нужно было!                                                                                                                                                                                                                                             За смелость, стойкость, доброту                                                                                                                                                                                                                   Медали, ордена прабабушке вручили,                                                                                                                                                                                                              Мы не забудем ту войну,                                                                                                                                                                                                                           В которой наши предки победили!                                                                                                                                                                                                                                                                                                    Горжусь прабабушкой своей,                                                                                                                             И вечно буду ей гордиться,                                                                                                                                                                                                            Я очень благодарна ей,                                                                                                                                                                                                  Что я могу жить и учиться!

  Анохину Петру Степановичу — прадедушке Резницкого Степана я посвятила такие  стихи.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                       Стать летчиком прадед мечтал — сбылась его мечта.                                                                                                                                                                                           Он в Харькове курсантом стал, но началась война.                                                                                                                          Мой прадед взялся за штурвал — в разведку полетел,                                                                                                  Машины недругов сбивал и пленных взять сумел.                                                                                                                           Он многих летчиков учил врагов бесстрашно бить,                                                               Свою Отчизну защитил, чтоб я сейчас мог жить!                                                                                                                        Горжусь прадедушкой своим — пример он для меня!                                                                                                                                                   Отважным стану я таким — вам обещаю я!                                                                                                                                                                                                                                                                      

Переверзевым -Нине Ивановне и Николаю Ивановичу — прадедушке и прабабушке Панковой Кати я написала посвящение .        

                                                                                                                                                          За мир сражался прадед мой,                                                                                                                                                                                                Вся грудь в наградах- он герой!                                                                                                                                                                                       Бесстрашно воевал — спасал страну,                                                                                                                                                        И в Праге встретил мирную весну.

Прабабушка Нина связисткой была,                                                                                                                                     блокаду и голод пережила,                                                                                                                                              медаль за Отвагу, за Ленинград                                                                                                                                                             храним мы в шкатулке, где много наград.                                                                                                                                                                                                                                                                                 Горжусь я прабабушкой, прадедом горжусь,                                                                                                                                                             Я чувствую радость, я чувствую грусть-                                                                                                                                                                                                       Что мало я знаю о нем и о ней,                                                                                                                                                               Но в памяти вечно останьтесь моей!    

Памятник Славы.                                                                                  Московский проспект, где все елочки в ряд.                                                                                                               Здесь памятник  Славы в честь павших солдат.                                                                                                                            Тут Вечный огонь постоянно горит-                                                                                 «Ничто не забыто, никто не забыт!»

С цветами невесты к подножью идут,                                                                                                                                                                                     И в праздники люди венки  здесь кладут.

Мы помним солдат, что погибли в бою,                                                                                                           За город Воронеж отдав жизнь свою.

И каждый январь, и в любую погоду                                                                                                                                                                                    Цветы здесь лежат- благодарность народа.                                                                                                                                                                                                                                                                                         Приходим сюда, поклониться всем павшим.                                                                                                           «Спасибо, солдат, за твой подвиг бесстрашный!»

Валентин Митрофанович Сидоров — МКУК «Историко-краеведческий музей Семилукского муниципального района Воронежской области» Воронеж

Валентин Митрофанович Сидоров, российский поэт, прозаик, общественный деятель. Родился 28 апреля 1932 года в Воронеже. В 1949 году окончил школу в поселке Семилуки, поступил на философский факультет МГУ. Философское образование Валентин решил дополнить филологическим, и в 1954 году поступил в аспирантуру Литературного института имени А.М. Горького. С той поры начинается его полное погружение в мир литературы.

Его первое напечатанное стихотворение появилось в журнале «Смена» в январе 1953 года: на тот момент начинающему поэту был 21 год.

Важным событием в жизни Сидорова стало знакомство с творчеством выдающегося художника-мыслителя Н. К. Рериха.

В  1978 году Валентин Митрофанович защитил кандидатскую диссертацию на тему «Литературно-эстетические взгляды и поэзия Николая Рериха».

Валентин Сидоров считается основоположником поэтического жанра стихов-медитаций. Им написано более 20 поэтических сборников и несколько прозаических произведений, среди которых наибольшую известность получила повесть  «Семь дней в Гималаях». В его стихах отразилась «любовь к России, глубокое уважение к ее истории, чувство связи времен, поиски нравственного идеала»

В нашем музее имеется письмо Индиры Ганди, премьер – министра Индии,  к Сидорову, где она восхищается творчеством семьи Рерихов.     

Сидоров входил в состав Комиссии по культурно-художественному наследию Н. К. Рериха при Государственном музее Востока,  возглавлял комиссию по литературному наследию Н. К. Рериха при Союзе писателей СССР.

В 1989 году Валентин создал ассоциацию «Мир через культуру», через 2 года получившей статус международной.

Являясь президентом ассоциации, Валентину Сидорову удалось повстречаться с такими всемирно известными людьми, как папа римский Иоанн Павел II, Далай-лама ХVI, болгарская провидица Ванга.  Под руководством Валентина Митрофановича проводились сессии Всемирного конгресса Духовного Согласия, многочисленные конференции, круглые столы и встречи духовных лидеров. 

В 1995 году им было основано  общественное движение «Новая страна».

Пусть Валентин Митрофанович довольно рано уехал из родного края, но он никогда не забывал Семилуки. Здесь у него остались родители, и он часто приезжал их навестить. К тому же, именно на малой родине он черпал вдохновение. «Для меня начало всех начал – воронежская земля, – писал поэт. 

…И в самом слове
«Семилуки»
Уж нечто волшебное есть.
Для слуха обычные звуки
Несут
Необычную весть

И мысль,
Из глубин вырастая,
Меня озаряет подчас:
Наверное,
Связь не простая,
А связь вековая у нас. 

В 2006 году на седьмой излуке Дона установлен мемориальный камень, посвященный земляку. На камне высечены строки из стихотворения поэта: «Я верю в миссию России: она спасётся и спасёт».

28 апреля 2017 года в Центральном парке города Семилуки  открыт памятник поэту. Поэт вернулся в «столицу сердца своего», как он называл Семилуки. Когда-то именно здесь, над Доном, возникли эти вещие строки:

О Русь, летящая над Доном,
Я синевой твоей томим.
Я окольцован, околдован
Славянским именем твоим.

Анализ стихотворения Ахматовой Воронеж сочинения и текст



23 июня в России будут праздновать 127-летие со дня рождения поэтессы Анны Андреевны Ахматовой. Мы решили вспомнить о фактах, объединяющих Ахматову и Воронеж.

1. Ахматова и «Сирена»

Первые связи между Воронежем и знаменитой поэтессой наметились в 1918 году. К этому времени 29-летняя Анна Ахматова уже была знаменитостью — автором трёх нашумевших стихотворных сборников. В Воронеже в это время готовился к выпуску первый номер журнала «Сирена», в котором планировалось печатать стихи и прозу современных авторов. Главному редактору этого издания удалось добиться у Ахматовой разрешения на публикацию одного её стихотворения «Проплывают льдины, звеня».

— «Сирену» выпускал редактор Владимир Нарбут, — показывает пожелтевший журнал историк и главный библиограф Никитинской библиотеки Борис Фирсов. — Он входил в кружок акмеистов и знал лично Ахматову. Просто так поставить её стихотворение в номер он не мог, для этого требовалось разрешение автора. И Нарбуту удалось его добиться, не смотря на то, что речь шла о никому неизвестном воронежском журнале.

Работу Владимир Нарбут выполнил действительно колоссальную. Помимо Ахматовой, ему удалось привлечь в первый номер «Сирены» Александра Блока, Бориса Пастернака, Андрея Белого и ещё с десяток известнейших столичных поэтов и писателей. «Сирена» вышла в количестве всего 5 номеров. В 1919 году Владимир Нарбут уехал в Киев, и журнал без главного «привлекателя имён» закрылся.

2. Злополучная цитата

Ещё об одной ниточке, связывающей Ахматову с Воронежем можно говорить в связи с именем Бориса Эйхенбаума. Он стал первым учёным, написавшим в 1923 году большое исследование «Анна Ахматова. Опыт анализа». Автор одного из самых авторитетных исследований творчества поэтессы, к которому обращаются и современные филологи, провёл детские годы в Воронеже и окончил тут гимназию с золотой медалью.

Кстати, книга Эйхенбаума, вопреки воле автора, сыграла с Ахматовой злую шутку. С лёгкой руки партийного работника Андрея Жданова, в 1946 году выступившего с обличительной речью в адрес Ахматовой и Зощенко, за лирической героиней стихотворений поэтессы закрепилось определение «Не то монахиня, не то блудница». Это определение было взято им из Литературной энциклопедии 1929 года, где было приведено со ссылкой на книгу Эйхенбаума. Цитату просто вырвали из контекста.

Анна Ахматова — старинный друг Осипа Мандельштама и его жены Надежды — зимой 1936 года навестила поэта в Воронеже, где тот пребывал в ссылке. Визит был недолгим. Приехала Ахматова в наш город 5 февраля, а отбыла — 11.

Как отмечают исследователи творчества Анны Ахматовой, в Воронеже поэтесса стихов не читала, да и не было у неё в это время новых произведений. Состояние дел поэтессы в это время было не многим лучше, чем у её опальных друзей, пребывавших в воронежской ссылке. За последние полгода она пережила много серьёзных событий: были арестованы, а потом выпущены по личному распоряжению Сталина её сын и муж Николай Пунин. Саму Ахматову в это время лишили персональной пенсии за литературную деятельность.

Мандельштамы в феврале 1936 года снимали квартиру в доме на углу проспекта Революции и улицы 25-го Октября (сейчас на этом месте высотная новостройка). Поскольку у них было тесно, Анна Андреевна остановилась в семье хорошего знакомого Мандельштамов, тоже ссыльного, агронома Федора Маранца, живущего на Поднабережной улице (ныне ул. 20-летия ВЛКСМ, д. 59). Это здание также известно воронежцам, как дом Карлсона, названный так в честь рижского садовода Карлсона, жившего здесь в XIX веке. К моменту приезда Ахматовой дом имел в высоту 1.5 этажа, там располагались квартиры. Сегодня, 80 лет спустя, здание перестроено в трёхэтажку, и в нём работает детская стоматологическая поликлиника.

Весь маршрут Ахматовой по Воронежу пролегал от дома, где она ночевала, к дому Мандельштама. Круг общения её был тоже невелик: Мандельштамы и литературовед Сергей Рудаков. Существуют также воспоминания бывшей студентки Татьяны Русановой о визите к Мандельштамам молодых воронежских поэтов для знакомства с Ахматовой.

Фотографических свидетельств о визите поэтессы в Воронеж нет. Как нет и статей об этом в воронежской периодике. Зато сохранились рисунки Сергея Рудакова. Пока Ахматова была в Воронеже, ему удалось нарисовать два её профиля. Один из них датирован 11 февраля, а второй не подписан. Сейчас эти работы хранятся в фондах музея Ахматовой в Петербурге.

4. Стихотворение «Воронеж»

Всё то немногое, что успела увидеть в нашем городе, Ахматова описала в стихотворении «Воронеж». Произведение родилось 4 марта 1936 года, и было посвящено Осипу Мандельштаму.

И город весь стоит оледенелый.
Как под стеклом деревья, стены, снег.
По хрусталям я прохожу несмело.
Узорных санок так неверен бег.
А над Петром воронежским — вороны,
Да тополя, и свод светло-зеленый,
Размытый, мутный, в солнечной пыли,
И Куликовской битвой веют склоны
Могучей, победительной земли.
И тополя, как сдвинутые чаши,
Над нами сразу зазвенят сильней,
Как будто пьют за ликованье наше
На брачном пире тысячи гостей.

А в комнате опального поэта
Дежурят страх и муза в свой черед.
И ночь идет,
Которая не ведает рассвета.

5. Мемориальная доска

В 2006 году на дом, в котором останавливалась Анна Ахматова, установили мемориальную доску, приурочив её к 70-летнему юбилею со дня посещения поэтом Воронежа. Она состоит из двух половин, напоминающих книжные страницы: чёрной и белой. На белой странице надпись: «Здесь в 1936 году останавливалась Анна Ахматова, приезжавшая к ссыльному Осипу Мандельштаму». На чёрной половине — решётка.

Решётка как деталь мемориальной доски изначально вызвала много споров. Некоторые члены культурной комиссии, рассматривавшей разные варианты мемориала, высказали категорическое несогласие с тем, чтобы решетка, пусть даже символическая, появилась на стене детского учреждения. Да и воронежцы недоумевают, почему на доске красуется решётка, а не знаменитый профиль поэтессы, ведь сама Ахматова никогда в застенках не сидела. Точки над i расставил автор мемориальной доски.

– Доска посвящена больше Мандельштаму, нежели Ахматовой, — рассказал Юрий Дмитриевич. — Чёрное — это ссылка, в которой Мандельштам находился в Воронеже. Белое — символизирует визит друга. А что касается решётки, то это и не решётка вовсе, а створка окна.

По замыслу автора, на чёрной половине мемориала должно было находиться окно, из которого как бы льётся свет. Этот замысел был воплощён в жизнь, но сейчас он утерян. Случилось это из-за того, что через несколько лет после открытия мемориальную доску решено было перевесить — с центральной части фасада на боковую. В ходе этой процедуры одна часть мемориала оказалась утраченной.

— За решёткой был установлен белый камень, символизирующий свет в окошке, рассказывает Юрий Дмитриевич. — Но после того, как доску перевесили, белый камень куда-то дели. Теперь окончательно стало похоже на тюремную решётку.

«Литературный лабиринт»
Реферат

«Образ Воронежа в стихотворениях О.Э.Мандельштама и А.А.Ахматовой»

Подготовила: Сарычева Полина –

ученица 8 класса

Учитель литературы: Шалимова И.А.

2011 год
То, что Воронеж имеет богатую культурно-литературную историю – не

секрет. Какой же образ Воронежа предстаёт перед нами? Образ Воронежа в поэзии Мандельштама и Ахматовой…Москва открыла Мандельштаму непетербургскую Россию, а Воронеж — саму землю. Создается такое впечатление, что до прибытия в Воронеж Мандельштам земли как таковой не видел — просто не замечал. Поэт был арестован за антисталинские стихотворения и отбывал ссылку в Воронеже (1934- 1937).

Здесь написано им стихотворение «Пусти меня, отдай меня, Воронеж». Первая строка первого стихотворения «Первой воронежской тетради» говорит об этом открытии плодоносящей земли: «Я живу на важных огородах».

Давайте проведём анализ стихотворения Мандельштама «Пусти меня, отдай меня, Воронеж», которое написано в апреле 1935 года и помещено в цикл «Воронежские стихи», с целью лучше понять каким предстаёт образ Воронежа для автора. Выразительность стихотворения строится на постоянном повторении звуков «ш» — их 9; этому звуку (как звуковому символу темно делающихся дел) противопоставляется звонкий упругий звук «р» — звуков столько же – 9. Это звуковой символ личности, не желающей сдаваться; можно спросить: победит ли лирический герой? Как — о победе или поражении — можно догадаться, читая только строки стихотворения? Наверное, лирический герой проигрывает. В первой строке коленопреклоненный лирический герой обращается к «Воронежу» с просьбой. Коленопреклоненность обозначена обращением. Надежду на восстановление дает буква мягкий знак – он встречается в тексте 6 раз. Мягкий знак, написанный после шипящих, как символ скрытых духовных сил человека. Его мы никогда не услышим! Но он материально существует. Это зримая весточка Господа Бога: в тебе еще есть силы, они невидимы, скрыты для всех, но они есть. Надо продолжать жить и бороться за жизнь; 15 раз употребленная буква «о» как аллегория дыхания лирического героя, который не может надышаться и вырваться на свободу. Но три тире в последних двух строках и три коротеньких слова «блажь», «ворон», «нож» и окончательное многоточие не дадут читателю думать о благополучном исходе дел.

Воронежской ссылка продолжалась три года. Осип Эмильевич с женой Надеждой Яковлевной жили на съемных квартирах. Сохранились только два дома, где в Воронеже жил Мандельштам: № 13 на улице Энгельса и №4 в переулке Швейников. Этот адрес называют «ямой Мандельштама», следуя его стихотворению, написанному в апреле 1935 года:

Это какая улица?
Улица Мандельштама.
Что за фамилия чертова –
Как ее ни вывертывай,
Криво звучит, а не прямо.
Мало в нем было линейного,
Нрава он был не лилейного,
И потому эта улица,
Или, верней, эта яма
Так и зовется по имени
Этого Мандельштама.
В творчестве Ахматовой тонкий психологизм, самобытная интонация, удивительное ощущение музыки слова, казалось, раздвигают границы традиционных размеров, привычных строф. Поэтесса «принесла в русскую лирику всю огромную сложность и психологическое богатство русского романа девятнадцатого века», — писал О. Мандельштам. С этим сложно не согласиться. Круг тем молодой Ахматовой не слишком широк: с читателем она говорила о том, что происходило с ней самой. Каждая ее строка была продиктована самой жизнью, судьбой поэтессы. Что же привлекало читателя: беспощадная откровенность? Бездна пространства, открывавшаяся в каждой ее строке? Живая сопричастность ее слова мировому наследию? Ведь акмеизм (а именно к этому литературному течению принадлежала поэтесса), как заметил О. Мандельштам, — это «тоска по мировой культуре». К середине 1930-х годов, после периода творческого «затишья», у Ахматовой формируются новые идейно-философские установки, которые становятся организующим началом художественного мышления и поэтики. «У каждого поэта своя трагедия. Иначе он не поэт. Меня не знают», — говорила Ахматова. 5 февраля 1936 года Анна Ахматова приехала в Воронеж, пробыла здесь почти неделю – до 11 февраля. Анна Андреевна приезжала, чтобы поддержать опального поэта Осипа Мандельштама, который отбывал в Воронеже ссылку. Сам Мандельштам воспринимал приезд Ахматовой как «общественный шаг».

Стихотворение «Воронеж», посвященное Мандельштаму, написанное в период его воронежской ссылки, состоит из двух частей. В первой части — пейзаж: оледенелый город петровской эпохи, сквозь обледенелость время течет вспять — возникает «свод светло-зеленый» и «склоны могучей, победительной земли», веющие Куликовской битвой. Но жизнь — только в прошлом. В настоящем — «комната опального поэта», в которой… «Дежурят страх и Муза в свой черёд, и ночь идёт, которая не ведает рассвета». О. Мандельштам был близок Ахматовой «без изъятия». Не будь заглавия и посвящения, «Воронеж» мог быть прочитан как приговор самой себе. Эпоха, враждебная Ахматовой, не раз пыталась ее уничтожить, но «королева-бродяга» (так Ахматова себя именовала) выжила, сберегла свой до времени затаенный, раздирающий грудь крик, зов к людям из глубины, из бездны. Стихи Ахматовой впустили в себя тревоги большого мира. Эпоха — с ее войнами, революциями и движениями множеств — вдруг зазвучала в любовной мольбе. Роль здесь сыграла не сама масштабность человеческой и поэтической личности Ахматовой, а главное — ее недремлющая и воспаленная совесть. При всей своей трепетности и нежности слова Ахматовой оставались властными, твердыми и повелительными.

Поэзия пробуждает в душе человека наиболее звонкие струны, заставляет оторваться от реальной действительности и воспарить своей мыслью в невиданные высоты. Стихи способны стать для человека спасением в трудных и даже в трагических обстоятельствах. Рифмованные строки заставляют задуматься о возвышенном, благородном, вечном.
Поэзию Анны Андреевны Ахматовой невозможно читать с равнодушием. Буквально каждое ее произведение переворачивает все привычные представления о мире, заставляет иначе взглянуть на окружающую жизнь.
Стихи Ахматовой удивительны, они просты и безыскусны, на первый взгляд. Но если вдуматься, то открывается их истинный смысл и читатель понимает, что оказывается перед бездной чувств, эмоций, мыслей. Анна Ахматова сумела выразить в стихах все глубинные устремления человеческой души, все оттенки чувств и эмоций. И каждый, кто начинает читать ее бессмертные произведения, удивляется, насколько близко и понятно ему все, о чем говорила поэтесса.

В Воронеже установлен памятник выдающемуся поэту Осипу Мандельштаму. Памятник расположен в парке «Орленок», напротив дома №13 по улице Фридриха Энгельса, где Мандельштам писал знаменитые «Воронежские тетради». Воронеж стал третьим городом России, увековечившим таким образом память опального поэта.


Дружба между двумя поэтами не угасала несмотря ни на какие внешние события в их жизни. Именно здесь, в Воронеже, как пишет В.Л.Гордин в своих мемуарах «Мандельштамовский Воронеж», Осип Эмильевич сказал Анне Андреевне знаменательные слова: «Поэзия – это власть, раз за неё убивают, ей воздают должный почет и уважение, значит, её боятся, значит, она власть…»


И город весь стоит оледенелый.

Как под стеклом деревья, стены, снег.

По хрусталям я прохожу несмело.

Узорных санок так неверен бег.

А над Петром воронежским — вороны,

Да тополя, и свод светло-зеленый,

Размытый, мутный, в солнечной пыли,

Анна Ахматова «Воронеж»

И город весь стоит оледенелый.
Как под стеклом деревья, стены, снег.
По хрусталям я прохожу несмело.
Узорных санок так неверен бег.
А над Петром воронежским — вороны,
Да тополя, и свод светло-зелёный,
Размытый, мутный, в солнечной пыли,
И Куликовской битвой веют склоны
Могучей, победительной земли.
И тополя, как сдвинутые чаши,
Над нами сразу зазвенят сильней,
Как будто пьют за ликованье наше
На брачном пире тысячи гостей.

А в комнате опального поэта
Дежурят страх и муза в свой черёд.
И ночь идёт,
Которая не ведает рассвета.

«Образ Воронежа в стихотворениях О.Э.Мандельштама и А.А.Ахматовой»

Подготовила: Сарычева Полина –

ученица 8 класса

Учитель литературы: Шалимова И.А.

То, что Воронеж имеет богатую культурно-литературную историю – не

секрет. Какой же образ Воронежа предстаёт перед нами? Образ Воронежа в поэзии Мандельштама и Ахматовой…Москва открыла Мандельштаму непетербургскую Россию, а Воронеж — саму землю. Создается такое впечатление, что до прибытия в Воронеж Мандельштам земли как таковой не видел — просто не замечал. Поэт был арестован за антисталинские стихотворения и отбывал ссылку в Воронеже (1934- 1937).

Здесь написано им стихотворение «Пусти меня, отдай меня, Воронеж». Первая строка первого стихотворения «Первой воронежской тетради» говорит об этом открытии плодоносящей земли: «Я живу на важных огородах».

Давайте проведём анализ стихотворения Мандельштама «Пусти меня, отдай меня, Воронеж», которое написано в апреле 1935 года и помещено в цикл «Воронежские стихи», с целью лучше понять каким предстаёт образ Воронежа для автора. Выразительность стихотворения строится на постоянном повторении звуков «ш» — их 9; этому звуку (как звуковому символу темно делающихся дел) противопоставляется звонкий упругий звук «р» — звуков столько же – 9. Это звуковой символ личности, не желающей сдаваться; можно спросить: победит ли лирический герой? Как — о победе или поражении — можно догадаться, читая только строки стихотворения? Наверное, лирический герой проигрывает. В первой строке коленопреклоненный лирический герой обращается к «Воронежу» с просьбой. Коленопреклоненность обозначена обращением. Надежду на восстановление дает буква мягкий знак – он встречается в тексте 6 раз. Мягкий знак, написанный после шипящих, как символ скрытых духовных сил человека. Его мы никогда не услышим! Но он материально существует. Это зримая весточка Господа Бога: в тебе еще есть силы, они невидимы, скрыты для всех, но они есть. Надо продолжать жить и бороться за жизнь; 15 раз употребленная буква «о» как аллегория дыхания лирического героя, который не может надышаться и вырваться на свободу. Но три тире в последних двух строках и три коротеньких слова «блажь», «ворон», «нож» и окончательное многоточие не дадут читателю думать о благополучном исходе дел.

Воронежской ссылка продолжалась три года. Осип Эмильевич с женой Надеждой Яковлевной жили на съемных квартирах. Сохранились только два дома, где в Воронеже жил Мандельштам: № 13 на улице Энгельса и №4 в переулке Швейников. Этот адрес называют «ямой Мандельштама», следуя его стихотворению, написанному в апреле 1935 года:

Это какая улица?
Улица Мандельштама.
Что за фамилия чертова –
Как ее ни вывертывай,
Криво звучит, а не прямо.
Мало в нем было линейного,
Нрава он был не лилейного,
И потому эта улица,
Или, верней, эта яма
Так и зовется по имени
Этого Мандельштама.
В творчестве Ахматовой тонкий психологизм, самобытная интонация, удивительное ощущение музыки слова, казалось, раздвигают границы традиционных размеров, привычных строф. Поэтесса «принесла в русскую лирику всю огромную сложность и психологическое богатство русского романа девятнадцатого века», — писал О. Мандельштам. С этим сложно не согласиться. Круг тем молодой Ахматовой не слишком широк: с читателем она говорила о том, что происходило с ней самой. Каждая ее строка была продиктована самой жизнью, судьбой поэтессы. Что же привлекало читателя: беспощадная откровенность? Бездна пространства, открывавшаяся в каждой ее строке? Живая сопричастность ее слова мировому наследию? Ведь акмеизм (а именно к этому литературному течению принадлежала поэтесса), как заметил О. Мандельштам, — это «тоска по мировой культуре». К середине 1930-х годов, после периода творческого «затишья», у Ахматовой формируются новые идейно-философские установки, которые становятся организующим началом художественного мышления и поэтики. «У каждого поэта своя трагедия. Иначе он не поэт. Меня не знают», — говорила Ахматова. 5 февраля 1936 года Анна Ахматова приехала в Воронеж, пробыла здесь почти неделю – до 11 февраля. Анна Андреевна приезжала, чтобы поддержать опального поэта Осипа Мандельштама, который отбывал в Воронеже ссылку. Сам Мандельштам воспринимал приезд Ахматовой как «общественный шаг».

Стихотворение «Воронеж», посвященное Мандельштаму, написанное в период его воронежской ссылки, состоит из двух частей. В первой части — пейзаж: оледенелый город петровской эпохи, сквозь обледенелость время течет вспять — возникает «свод светло-зеленый» и «склоны могучей, победительной земли», веющие Куликовской битвой. Но жизнь — только в прошлом. В настоящем — «комната опального поэта», в которой… «Дежурят страх и Муза в свой черёд, и ночь идёт, которая не ведает рассвета». О. Мандельштам был близок Ахматовой «без изъятия». Не будь заглавия и посвящения, «Воронеж» мог быть прочитан как приговор самой себе. Эпоха, враждебная Ахматовой, не раз пыталась ее уничтожить, но «королева-бродяга» (так Ахматова себя именовала) выжила, сберегла свой до времени затаенный, раздирающий грудь крик, зов к людям из глубины, из бездны. Стихи Ахматовой впустили в себя тревоги большого мира. Эпоха — с ее войнами, революциями и движениями множеств — вдруг зазвучала в любовной мольбе. Роль здесь сыграла не сама масштабность человеческой и поэтической личности Ахматовой, а главное — ее недремлющая и воспаленная совесть. При всей своей трепетности и нежности слова Ахматовой оставались властными, твердыми и повелительными.

Поэзия пробуждает в душе человека наиболее звонкие струны, заставляет оторваться от реальной действительности и воспарить своей мыслью в невиданные высоты. Стихи способны стать для человека спасением в трудных и даже в трагических обстоятельствах. Рифмованные строки заставляют задуматься о возвышенном, благородном, вечном.
Поэзию Анны Андреевны Ахматовой невозможно читать с равнодушием. Буквально каждое ее произведение переворачивает все привычные представления о мире, заставляет иначе взглянуть на окружающую жизнь.
Стихи Ахматовой удивительны, они просты и безыскусны, на первый взгляд. Но если вдуматься, то открывается их истинный смысл и читатель понимает, что оказывается перед бездной чувств, эмоций, мыслей. Анна Ахматова сумела выразить в стихах все глубинные устремления человеческой души, все оттенки чувств и эмоций. И каждый, кто начинает читать ее бессмертные произведения, удивляется, насколько близко и понятно ему все, о чем говорила поэтесса.

В Воронеже установлен памятник выдающемуся поэту Осипу Мандельштаму. Памятник расположен в парке «Орленок», напротив дома №13 по улице Фридриха Энгельса, где Мандельштам писал знаменитые «Воронежские тетради». Воронеж стал третьим городом России, увековечившим таким образом память опального поэта.
Дружба между двумя поэтами не угасала несмотря ни на какие внешние события в их жизни. Именно здесь, в Воронеже, как пишет В.Л.Гордин в своих мемуарах «Мандельштамовский Воронеж», Осип Эмильевич сказал Анне Андреевне знаменательные слова: «Поэзия – это власть, раз за неё убивают, ей воздают должный почет и уважение, значит, её боятся, значит, она власть…»

И город весь стоит оледенелый.

Как под стеклом деревья, стены, снег.

По хрусталям я прохожу несмело.

Узорных санок так неверен бег.

А над Петром воронежским — вороны,

Да тополя, и свод светло-зеленый,

Размытый, мутный, в солнечной пыли,

На основании приказа департамента образования, науки и молодежной политики от 30.09.2011г. № 825, целях реализации Федеральной целевой программы «Русский язык.

1.1. Региональный (областной) конкурс «Литературный лабиринт» для учащихся 7 – 8 классов (далее – Конкурс) проводится в соответствии с планом реализации проектов, выполняемых в рамках Федеральной целевой программы «Русский язык .

Талантливость писателя проверяется и подтверждается временем. Лишь время – самый справедливый судья и беспристрастный критик, а вынесенный им приговор уже не может подлежать опровержению.

А А. Ахматову в настоящее время рассматривают как поэта того периода ХХ столетия, который, начиная с 1905 года, охватывает две мировые войны, революцию, гражданскую войну, сталинскую чистку, холодную войну, оттепель.

Постигая творчество того или иного поэта, мы каждый раз учимся по-новому смотреть на мир, открываем для себя неизведанные возможности Слова. И чем сложнее поэт, чем оригинальнее его художественное мышление, тем удивительнее наши открытия.

Реферат на тему «Образ Воронежа в лирике Мандельштама и Ахматовой»

«Зима. Холод и ветер. Мне невероятно хочется уйти домой, но не могу… Я на открытии мемориальной доски О.Э.Мандельштаму на доме по улице Ф.Энгельса. Ради этого мероприятия нас даже отпустили с лекции в институте…» — рассказывает моя учительница, а я слушаю её и недоумеваю: что такого особенного совершил этот человек, памятник которому я видела в парке «Орленок»? За что ему так много почестей? Чем он заслужил всё это? Почему все говорят о каких-то «Воронежских тетрадях»? Много вопросов роилось тогда в голове, и прошло много времени, прежде чем я узнала это имя – Осип Эмильевич Мандельштам…

Один из великих представителей литературы Серебряного века, этот человек при всей внешней незаметности отличался огромным талантом. Он не просто был знаком, он был дружен с многими великими мира сего: с Ахматовой и Цветаевой, с Пастернаком и Гумилевым и многими другими. Но незаурядность таланта и творческого дарования этого человека таковы, что он первым высказал мысль о виновнике репрессий, бушевавших в стране. Его стихотворение «Мы живем, под собою не чуя страны…», написанное в ноябре 1933 года, стоило ему свободы, жизни. Как писал об этом поэтическом акте О. Лекманов, исследователь творчества великого поэта, «Мандельштам – первый среди своих современников решился нарушить коллективный заговор молчания вокруг фигуры всесильного диктатора написанием самоубийственного стихотворения. направленного лично против Сталина».

В результате этого поэт был арестован. Вместе с женой, Надеждой Яковлевной, которой разрешили сопровождать мужа, он по этапу был отправлен в уральский город Чердынь. Здесь поэт живет недолго: вследствие многочисленных ходатайств друзей Чердынь заменяют на Воронеж, куда Мандельштам приезжает 25 июня 1934 года на долгие три года (1934 – 1937). Именно это время. время одни исследователи назовут периодом расцвета поэтического таланта, а другие будут уверены, что если бы не воронежская ссылка, то поэт так рано не покинул бы этот мир.

Вот что вспоминает о нашем городе того времени одна из современниц Мандельштама, О.Кретова: «Воронеж 34-го года оказался мрачным, бесхлебным городом. Началось врастание Осипа Эмильевича и Надежды Яковлевны в воронежскую жизнь. Когда я узнала, что Мандельштам едет на жительство в Воронеж, мне было очень любопытно, какой же он? Для меня Мандельштам был «инопланетянином», человеком иногомира, неизмеримо более высокой культуры, чем та, которою мы удовлетворялись». На самом же деле реальность была намного грубее, непригляднее: сначала бесконечные частные квартиры, где неблагонадёжных Мандельштамов принимали ненадолго и неохотно. Потом, с наступлением холодов семейство осело на улице Второй Линейной, ныне Улице Швейников, в доме 4Б на квартире, которую они снимали у агронома Вдовина. И несмотря на различные бытовые неурядицы, безденежье, Осип Эмильевич пишет очень много. Вот что рассказывает об этом сосланный после убийства Кирова за дворянское происхождение филолог Сергей Рудаков: «Дико работает Мандельштам. Я такого не видел в жизни. Результаты увидишь. Я стою перед работающим механизмом поэзии. Вижу то же, что в себе – только в руках гения, который будет значить больше, чем можно понять сейчас. Больше нет человека – есть Микельанджело».

Впоследствии именно эти стихи, составившие «Воронежские тетради» спасет из пылающего оккупированного Воронежа в июле 1942 года ближайший друг семьи Мандельштамов, Наталья Штемпель. Она вспоминает: «Как-то Осип Эмильевич попросил Надежду Яковлевну переписать для меня воронежские стихи и ненапечатанные стихи 1932 – 1934 годов. Получилось 3 больших блокнота. «Наташина книга» — так называл эти блокноты Осип Эмильевич». Эти стихи – отражение жизни поэта в период Воронежской ссылки, они и составят представление о городе, людях, мире.

В ссылке оказался один из великий поэтов, «молодой Державин», как называла его Цветаева, оказался в роли открытого ссыльного внутренне абсолютно свободный поэт. В 1966 году воронежский литературный журнал рассказал, что Мандельштам жил в районе Успенской церкви. От домика были видны заречные дали, «равнин дышащее чудо»… Воронежцы сохранили память о высоком, с офицерской выправкой человеке (мальчишки кричали: «Генерал идёт») с гордой головой и нервным профилем, совсем не угрюмым, а шутливым и даже озорным.

Как поистине великолепно-иронично говорит он о будущей несомненной славе и о нынешней жизни на бедной улице его ссылки:

Это какая улица?

Что за фамилия чертова! –

Как её ни вывёртывай,

Криво звучит, а не прямо.

Мало в нем было линейного,

Нрава он не был лилейного,

И потому эта улица,

Или, верней, эта яма –

Так и зовется по имени

Конечно, о вечном он мог говорить и очень серьёзно:

Уходят вдаль людских голов бугры…

Я уменьшаюсь там, меня уж не заметят.

Но в нитях ласковых, и в играх детворы

Воскресну я сказать, что солнце светит.

Для такого поэта ссылка в народе не могла быть губительной каторгой:

Лишив меня морей, разбега и разлёта,

И дав стопе упор насильственной земли,

Чего добились Вы? Блестящего расчета:

Губ шевелящихся отнять вы не могли.

Мандельштам оставался человеком европейской культуры и стремлений, человеком, тоскующим по южным морям, и потому так часто в стихах он и в городе своей ссылки, Воронеже, узнавал европейские черты. В самой основе Петровского города он видел фламандские образы:

Римских ночей полновесные слитки,

Юношу Гёте манившее лоно,

Пусть я в ответе, но не в убытке –

Есть многодонная жизнь вне закона.

Поэт очень дорожил своими слушателями, а их было очень немного. Известно даже, что, когда читать стихи было совсем некому, он их читал в телефонную трубку, позвонив предварительно следователю НКВД, ведущему его дело, сопровождая чтение словами: «Нет, слушайте, мне больше некому читать!»

Тогда наступала практически смерть от поэтического удушья, Воронежский простор стал казаться бесплодным:

О, этот медленный одышливый простор,

Я им насыщен до отказа! –

И отдышавшийся распахнут кругозор –

Повязку бы на оба глаза!

Период невостребованности, изоляции длился, казалось, бесконечно. И тогда в творчестве поэта появляется образ города-палача ( «Воронеж – блажь», «ворон», «нож»):

Пусти меня, отдай меня, Воронеж, —

Уронишь ты меня иль проворонишь,

Ты выронишь меня или вернешь –

Воронеж – блажь, Воронеж – ворон, нож!

Хотя примерно в это же время в поэзии появляются и такие строки, которые не позволяют однозначно говорить о периоде ссылки как о времени безнадежности настроений, неуверенности в себе и своей мировоззренческой позиции. Так время весны 1935 года отмечен стихотворениями, в которых мы ясно слышим надежды на окончание классовых войн между людьми. Вот он, город, весь словно на ладони, и верить и жить ещё очень хочется:

Я должен жить, хотя я дважды умер,

А город от воды ополоумел.

Как он хорош, как весел, как скуласт,

Как на лемех приятен жирный пласт,

Как степь молчит в апрельском повороте –

А небо, небо – твой Буонаротти!

Восторг от встречи весны звучит и в этом стихотворении, где звучит почти что гимн плодородному воронежскому чернозёму:

Переуважена, перечерна, вся в холе,

Вся в холках маленьких, вся воздух и призор,

Вся рассыпаючись, вся образуя хор –

Комочки влажные моей земли и воли!

Как на лемех приятен жирный пласт,

Как степь молчит в апрельском провороте…

Ну, здравствуй, чернозем, будь мужествен, глазаст –

Черноречивое молчание в работе.

Или вот в стихотворении 1937 года:

Куда мне деться в этом январе?

Открытый город сумасбродно цепок…

От замкнутых я, что ли пьян дверей? –

И хочется мычать от всех замков и скрепок.

И переулков лающих чулки,

И улиц перекошенных чуланы,

И прячутся поспешно в уголки,

И выбегают из углов угланы.

И в яму, в бородавчатую темь

Скольжу к обледенелой водокачке

И, спотыкаясь, мертвый воздух ем,

И разлетаются грачи в горячке.

А я за ними ахаю, крича

В какой-то мерзлый деревянный короб:

— Читателя! Советчика! Врача!

На лестнице колючей – разговора б!

Это не покорная молитва опасливого человека, каким иногда его видят исследователи, это крик о помощи, взывающий даже не к современникам – к потомкам! Сам Мандельштам говорил, что Воронеж принес ему, может быть, впервые открытую новизну и прямоту – прямоту контакта с жизнью. Не случайно его воронежская книга заканчивается и прославлением весенней природы, и замечательными стихами, посвященными Н.Штемпель. последнее из них – «К пустой земле невольно припадая. » — «самое целомудренное любовное стихотворение нашего столетия» (С.Аверинцев) – как бы примиряет человека со смертной участью. Поэт задается вопросом о собственной судьбе («Куда мне деться в этом январе?»). Вокруг него город, который, хотя и «открытый», но «сумасбродно цепок». Перед нами образ города-хищника, который выглядит одновременно и открытым, и городом «замкнутых дверей». Город как трясина, тюрьма, он, поглощая, не выпускает, лишает свободы, широты, пространства. Это город 30-х годов двадцатого века, «века-волкодава» с его безжалостными жерновами репрессий, ночными арестами, неизвестно куда пропадающими людьми. Мир перевернутых ценностей и отношений. Здесь человек может только по-звериному «мычать от всех замков и скрепок». Перед нами город-тюрьма или страна-тюрьма, клетка. Трагедия человека здесь незаметна, потому что несвободны все люди, вся страна, и трагедия страны – в её несвободе, поэтому здесь «переулков лающие чулки», «улиц перекошенных чуланы», и «бородавчатая темь» с «мёртвым» воздухом.

Наталья Штемпель в заметках «Мандельштам в Воронеже» писала: «В этом стихотворении я узнавала внешние приметы моего города…На стыке нескольких улиц – Мясной горы, Дубницкой и Семинарской горы – действительно стояла водокачка…был и деревянный короб для стока воды, и все равно люди расплёскивали её, кругом всё обледенело…Да, да, и переулков лающих чулки, улиц перекошенных чуланы – Сухоновки, Венецкая, Мало-Чернавская…как много их в этом узле».

И тогда последние строчки стихотворения – единственная попытка задержаться в этом мире, разговориться с кем-нибудь (читателем, советчиком, врачом), но мир враждебен, равнодушен к поэту. Да, поэт растерян, отчаянно пытается спастис, он не сдается. Для него молчание – это смерть, потому что только стихи дают возможность рассказать о себе, пообщаться с читателем.

Ссылка продлилась до мая 1937 года, все эти годы семья Мандельштамов живет крайне скудно, почти по-нищенски: сначала на мелкие заработки (работает в воронежском радиокомитете, после в Большом Советском театре – ныне Воронежский драматический театр), затем на незначительную помощь друзей. В 1936 году травля поэта стала просто невыносимой, как вспоминает Надежда Яковлевна, «заработки прекратились, знакомые на улице отворачивались или глядели на нас и не узнавали».

В феврале 1936 года Мандельштама в воронежской ссылке навещает Анна Андреевна Ахматова. Она приехала в Воронеж, пробыла здесь почти неделю – до 11 февраля, жила в доме №59 по улице 20лет ВЛКСМ в квартире ссыльного агронома Ф.Моранца, с его семьей Мандельштамы дружили. Как отметил заместитель председателя Мандельштамовского общества Павел Нерлер, « Воронеж был тогда местом ссылок, по крайней мере здесь оказалось несколько высланных из столичных городов интеллигентов, с которыми Мандельштам общался, — Рудаков, Калецкий. Любопытно другое. Мандельштам Воронеж выбрал сам. Ему предоставили такую возможность — дали список городов, подпадающих под категорию «минус двадцать». Мандельштам знал, что у одного из друзей, Леонова, в Воронеже отец работал тюремным врачом, вот и усмехнулся горько: «Тюремный врач — это пригодится».

Ахматова приезжала, чтобы поддержать опального поэта. Сам Мандельштам воспринимал приезд Ахматовой как «общественный шаг». О событиях тех дней, о ситуации, в которой оказался Мандельштам в 30-е годы, о том, чего стоило Ахматовой приехать к ссыльному поэту можно только догадываться. Об этом времени она напишет позже в своем «Реквиеме»:

Муж в могиле, сын в тюрьме –

Помолитесь обо мне…

Осип Эмильевич был несказанно рад появлению Ахматовой в его квартире. Именно здесь, в Воронеже, как пишет В.Л.Гордин в своих мемуарах «Мандельштамовский Воронеж», Осип Эмильевич сказал знаменательные слова: «Поэзия – это власть, раз за неё убивают, ей воздают должный почет и уважение, значит, её боятся, значит, она власть». Известно, что после этой поездки Ахматова напишет и посвятит Мандельштаму своё стихотворение «Воронеж»(1936):

И город весь стоит оледенелый.

Как под стеклом деревья, стены, снег.
По хрусталям я прохожу несмело.
Узорных санок так неверен бег.
А под Петром воронежским – вороны,
Да тополя, и свод светло-зеленый,
Размытый, мутный, в солнечной пыли,
И Куликовской битвы веют склоны
Могучей, победительной земли.
И тополя, как сдвинутые чаши,
Над нами сразу зазвенят сильней,
Как будто пьют за ликованье наше
На брачном пире тысячи гостей.

А в комнате опального поэта
Дежурят страх и Муза в свой черед,
И ночь идет,
Которая не ведает рассвета .

В стихотворении рисуется панорама нашего города. Она и на самом деле в феврале (а в наше время немногое изменилось) весь как будто «оледенелый»: дневные ранние оттепели сменяются ночными морозами с протяжными степными ветрами. И тогда «как под стеклом деревья, стены, снег», и словно стеклянные скользкие тротуары, поэтому по ним, опасаясь упасть, можно только «проходить несмело». Но не одним этим ощущением звонкой прозрачности отличается наш город, так ярко описанный Ахматовой. Вдруг к стеклянной льдистости добавляется еще одна краска – «над Петром воронежским – вороны», как нечто темное, таинственное, в чем-то даже страшное. Поэтесса обыгрывает звуковой облик имени города и созвучного с ним название птицы – Воронеж и вороны. Но пока ещё это только оттенок, намёк — нестрашный, но интересный, загадочный, как дыхание седой истории.

Дальше в стихотворении появится ещё один красочный элемент – «светло-зелёный купол» — небесный свод, он и в самом деле в феврале становится таким. Удивляешься тонкости восприятия происходящего поэтом! Как прозорлив человек творческий, он, наверное, и вправду видит сквозь времена! И сейчас в Воронеже всё так же: «и свод светло-зелёный», и «тополя, как сдвинутые чаши», которые от февральских ветров «зазвенят сильней», «как будто пьют за ликованье наше» на пиру. И ветер истории прошлого пахнёт буквально от ахматовских строк, и мы понимаем, что наш город – часть великой российской истории с Петром Первым, основателем воронежского флота, с тем, что со склонов веет «куликовской битвой», чувствуем, что земля эта – «могучая, победительная».

И словно грустный диссонанс звеняще-прозрачной исторической нотке звучит тема абсолютного одиночества поэта в этом городе. По словам Павла Нерлера, рассказывающего о том времени, это так и было:«Тех, кто понимает масштаб и значение Мандельштама-поэта, — единицы. Местные писатели сначала честно пытаются привлечь его к делу строительства «культурного уровня сельскохозяйственного пролетариата», потом начинают воспринимать, как «сомнительного». Да, иногда приезжают друзья, братья. И тем не менее. «. Поначалу поэт пытается принять правила игры. В первых письмах из Воронежа попадаются фразы типа «хочу жить социальной жизнью». Его отношение к Сталину — смущенно-благодарное: я дал властителю пощечину, а тот простил. Пытается писать «советские» стихи, даже оду Сталину. Но — не выходит. Из письма другу Сергею Рудакову: «Делать то, что дают, — не могу (. ) Я трижды наблудил: написал подхалимские стихи (. ) бодрые, мутные и пустые. «. Дальше очень жестко говорит про собственную оду и про написанный очерк о совхозе. «Я гадок себе» — из того же письма.
Положение «почетного пленника» продолжалось примерно до 1936 года. Дальше — артподготовка: из театра увольняют, лишают возможности подрабатывать. К сентябрю ситуация доходит до края: работы нет, нужда, нездоровье собственное и жены, публикуются статьи, где Мандельштама именуют одним из главных воронежских троцкистов (а он отлично понимает, чем это пахнет). Наступает почти полная изоляция. Заглянуть к нему, просто поговорить — на это решаются единицы. Положение прокаженного».
Ахматова в стихотворении сознательно противопоставляет героическое свободное прошлое и во многом несвободное настоящее. Сейчас поэт в опале, поэтому жить ему не на что, негде. Это вызывает не просто страх, а ужас. Но он не сдается, потому что Муза его не покидает, а дежурит «в свой черед». А вот образ ночи – это уже яркая краска: тьма, а не её оттенок – это отзвук несвободы, уничтожающая поэта. И исходит она не от города, а откуда-то извне. Ахматова видит Мандельштама, опального поэта, таким, каким он был всегда – высоким, звонким, внутренне абсолютно свободным. А ночь эта – власть со своей всемогущей машиной репрессий, уничтожающей и Музу поэта, и его самого.

Исследователь творчества Павел Нерлер отмечает следующее: « Воронежский период — время высочайшей творческой интенсивности. Четверть всего, что Мандельштам написал, приходится на воронежские годы. Болдинская осень. Тут, правда, надо учесть особенность дарования — Мандельштам не мог писать одновременно стихи и прозу. Сесть за прозу в Воронеже не получалось. И рождались стихи».

16 мая 1937 года срок ссылки истек, Мандельштамы вернулись в Москву. А в апреле того же года Мандельштам писал Чуковскому: «Я поставлен в положение собаки, пса… Меня нет. Я – тень… Нового приговора к ссылке я не вынесу. Не могу».

Трудно однозначно сказать, какую роль сыграл Воронеж в судьбе поэта. Но одно бесспорно: если бы Мандельштам побывал здесь не в качестве ссыльного опального поэта, а приехал бы сюда сам, то, наверное, его образ Воронежа был бы не столь страшен. Да и в творческом наследии А.А.Ахматовой он, надеюсь, был бы более привлекателен. А пока мне захотелось закончить работу стихотворением поэта Олега Рахманина из сборника «Сонеты».

А над Петром воронежским вороны,
И тополя, и свод мутно-зеленый. »
А. Ахматова.

Когда б щеглы! А здесь одни вороны,
Что над Петром до света поднялись.
Крылами черными закрыта неба высь
И тополя, и свод мутно-зеленый.

Истории грохочут жернова.
Мука столетий удобряет нивы.
И обещают урожай разливы
Народных слез. И где найти слова,

Чтобы ласкать поруганную землю? —
И голосу изгнанника я внемлю,
Который пел не воронье — щегла!

А за спиной хрипели волкодавы,
И поднимались новые облавы,
«И стыла степь беззимняя, гола. «

Слушать стихотворение Ахматовой Воронеж

Темы соседних сочинений

6 стихотворений о военном Воронеже / Бессмертный подвиг

  1. Ольга Кожухова — «Мой город»

 


Я не могу себе представить
Мой город — раненый, больной,
Трамвай, идущий от Заставы,
Застигнутый в пути войной.
Театра скорбные колонны,
И груды щебня позади,
И толпы женщин утомленных,
  С детьми, прижатыми к груди…

 Воронеж! Город белых улиц,
Окраин пышные сады,
 Вот тополя его, сутулясь,
 Окутались в огонь и дым…
 Он плыл рекою голубою,
Он солнцем огненным сверкал
 И отражал меня с тобою
В озерах уличных зеркал…

 Теперь там мертвые колонны,
 Глазницы черные домов,
Но, взорванный и опаленный,
 Он нашу заслужил любовь
За то, что встал могучей силой,
 Врагов под пеплом погребя,
 Еще обширней и красивей,
 Воронеж, выстроим тебя!

Ольга Константиновна Кожухова родилась 20 июня 1922 года в Воронеже. С 21 на 22 июня 1941 Ольга Кожухова отмечала школьный выпускной. Она окончила школу с золотой медалью и без экзаменов поступила на филологический факультет Воронежского университета. Когда она узнала о войне, то не смогла остаться в стороне и записалась на фронт медсестрой.

С воспалением легким она шла в тридцатиградусный мороз на Смоленщину. Много раз попадала под обстрелы: её контузило, получила ранение в лицо. Из-за последнего Ольга всегда фотографировалась в профиль, так как другая сторона её лица была не пригодна для съемок.

За проявленную отвагу в Великую Отечественную Войну Ольга удостоилась двух орденов Отечественной войны II степени, ордена Красной Звезды, медали «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»

Вернувшись с фронта, она переехала в Москву и поступила в Литературный институт имени А. М. Горького. Ольга Кожухова работала заместителем редактора в молодёжном журнале «Смена», а также в приёмной СП РСФСР. Она сочиняла, как стихи, так и прозу. Её книга «Двум смертям не бывать» о женщине на войне переведена в Англии, а книга «Донник» — во многих странах Европы. Ольги Кожуховой не стало 8 февраля 2007 года в Москве.

 

  1. Станислав Никулин — «На Задонском шоссе»

 

У братских у могил
тревожней сердца стуки,
 и никаких нет сил
забыть здесь о разлуке
со всеми, кто полег
за землю в землю эту,
чтоб я спокойно мог
ходить по белу свету.

 Здесь тишина слышней,
становятся здесь чище,
 здесь прошлое видней,
здесь выгод мы не ищем,
 Здесь на закате дня
заря приспустит знамя…
 У нас и у Огня
негаснущая память.

 

Станислав Николаевич Никулин родился 26 сентября 1937 года в селе Михайловка, Тамбовская область. В 1960 году окончил филологический факультет Воронежского университета.

Свою жизнь он связал с творчеством: был сначала корреспондентом, а потом ответственным секретарем в газете «Молодой коммунар», после чего он стал редактировать отдел поэзии в журнале «Подъем».

В журнал он всегда отбирал самые лучшие стихотворения, поэтому многие поэты, не попавшие на страницы «Подъема», его не любили. Из-за этого на него было много доносов. Но Станислав Николаевич все равно стоял на страже искусства, хоть и страдал от этого физически и морально.

Также Станислав Никулин и сам был очень одаренным поэтом. В 1965 году появился его первый сборник стихов «Планета». После чего выпускались книги «Добрый свет», «Причалы», «Зимняя звезда», «Сентябри», «Надежда» и «Земные голоса». В 2008 году он стал лауреатом престижной Всероссийской премии «Прохоровское поле».

Станислав Николаевич Никулин умер 19 мая 2011 года.

 

  1. Анатолий Жигулин — «После боя»

 

О, поле боя, поле боя!..
Воронеж. Мне двенадцать лет.
 И солнце светится рябое
На змейках пулеметных лент.

Нам повезло невероятно.
Растаял снег, ушла зима.
Винтовочных и автоматных
Патронов всюду
 Просто тьма.

Наверно, в тех кустах полынных
По комьям плачущей земли
Меж черных проволочек длинных
Нас Божьи ангелы вели…

Там был один окоп оплывший.
 И в нем, откинувшись назад,
Стоял, как памятник, —
Застывший,
Погибший осенью солдат.

Худой, остриженный, белесый…
И прямо в середину лба
Осколком черного железа
Его отметила судьба.

 Песок по брустверу ссыпался.
Былинки ежились, шурша.
 Сжимали скрюченные пальцы
 Чуть поржавевший ППШ.

 Немая горечь той картины
Из детской памяти ушла,
Но, словно взрывом старой мины,
 Сегодня сердце обожгла.

 … Я вижу вновь перед собою,
Уже не в детстве, — наяву
То роковое поле боя,
Сухую, ржавую траву.

 Путем извилистым и длинным —
Уже который год подряд! —
Я вновь и вновь иду по минам
Моих печалей и утрат.

 И поднимается до боли,
До горьких дум в конце пути,
 Что жизнь –
Она как это поле,
 И надо поле перейти.

Анатолий Владимирович Жигулин родился 1 января 1930 года в селе Подгорное, Воронежская область.

В 1947 году он с несколькими своими друзьями по школе основал подпольную организацию — «Коммунистическая партия молодёжи». Целью своей партии они видели в борьбе за возврат советского государства к «ленинским принципам». Как бы все ни старались держать все в секрете, в 1949 году начался арест всех участников. На тот момент в партии состояло уже 60 человек. Анатолия Жигулина приговорили 24 июня 1950 года к 10 годам лагеря строгого режима. Также он отбывал наказание в Тайшете, Иркутская область, и на Колыме. В 1954 году его освободили по амнистии, а в 1956 полностью реабилитировали.

В 1959 году вышел в свет его первый сборник стихов «Огни моего города». 4 ноября 1961 года Анатолий Владимирович познакомился с Александром Твардовским. После этой встречи с января 1962 года начали выходить его стихотворения в «Новом мире». В 1963 году Москва увидела его сборник «Рельсы».

Также помимо множества сборников стихов, Анатолий Владимирович писал и прозу. В 1988 году в двух номерах журнала «Знамя» появилась его автобиографическая повесть «Чёрные камни». Это произведение вызвало у многих разные чувства, так как в ней он много места уделили рассказу о подпольной организации, аресте и тюрьме.

Анатолий Жигулин умер 6 августа 2000 года в Москве. В июле 2000 года он дописал новый сборника — «Стихотворения», который был опубликован маленьким тиражом уже после смерти поэта.

 

  1. Виктор Самойлов — «В огне войны»

И город вспыхнул от огня,
Но тут же мужественно глянул
И произнес:
 «Не взять меня!»
И двести дней —
 сплошная мука.
И двести дней —
 одни бои.
Еще и правнукам и внукам
Откроют подвиги твои.

В Чижовку, в СХИ,
  в мосты Отрожки
Германская вцепилась рать.
В Москву бы ей!..
«Москву не трожьте!
Мы здесь
 привыкли
  умирать!»

И полегли. И пали честно.
И где сегодня ни копни —
Правобережье повсеместно
Напомнит тягостные дни.

А мне к «Динамо» очень близко.
Теперь мы связаны мостом
И непомерно длинным списком
На братском кладбище простом.

К нему хожу. Сверяю даты.
И вашим подвигом горжусь.
О как вы молоды, солдаты!
Что даже я в отцы гожусь.

Вы поименно в вечный эпос
Вошли, историю творя,
И доказали то, что крепость
Вот здесь заложена не зря!

Виктор Иванович Самойлов родился 7 ноября 1935 года. Работал он и инженером, и техником, и слесарем, но главное для него было одно — творчество.

Стихотворения Виктора Ивановича выходили на страницах таких газет, как «Молодой коммунар», «Голос Рамони». Печатался он и в журнале «Подъем».

За свою жизнь Виктор Самойлов написал много сборников стихов: «Крыло», «Зелёных лучей не оборвите», «…А душой отойти возвращаюсь в Рамонь», «Моё Отечество – Рамонь», «Сторожевой Воронеж».

В журнале «Русское поле» мы можем прочитать теплые слова Александра Мальцева о Викторе Ивановиче:
«Потому вдвойне и втройне ценнее становится то, что осталось у Рамони, у России от поэта. Это его стихи. А в стихах его душа, мятущаяся душа поэта Самойлова! Она навсегда с нами, мы её ощущаем, читая его сочинения. Потом душу поэта ощутят другие своими душами, ощутят её живое и трепетное звучание те, кто сменит на этой земле нас и иных…».

Виктор Иванович Самойлов умер 21 мая 2012 года.

 

  1. Владимир Гордейчев — « У памятника Кольцову»

 

Здесь шли бои. Осколки цокали.
И отголосками беды
на грань шлифованного цоколя
легли две черных борозды.

 Но вечно живо сердце города,
и на строительство вдали
опять глядит светло и молодо
поэт воронежской земли.

К нему до ночи — поздно, рано ли —
течет народная река.
И жилка темная на мраморе
 вот-вот забьется у виска.

Владимир Григорьевич Гордейчев родился 5 марта 1930 года в поселке Касторное Курской области.

Будучи подростком, он прошел немецкую оккупацию и не понаслышке знал, что такое война. Именно поэтому тема войны занимала большое место в его творчестве.

В 1950 году он окончил Воронежский учительский институт (ныне Воронежский государственный педагогический институт). И в этом же году начал публиковать свои стихи. В 1957 окончил литературный институт имени А. М. Горького и вступил в КПСС и Союз писателей СССР.

Владимир Григорьевич переводил поэзию с разных языков, например с азербайджанского, белорусского и греческого. Долгое время он членом редколлегии журналов «Октябрь», «Подъем». В 1968 году он был награжден премией имени Н.Островского.

Владимир Григорьевич Гордейчев умер 15 марта 1995 года.

 

  1. Александр Безыменский — «Защитнику Воронежа» (Листовка политуправления Воронежского фронта)

Боец, товарищ!
На тебя
Устремлены глаза Отчизны.
Безмерно Родину любя,
Ты не щади ни сил, ни жизни.
Чтоб сбросить ворога за Дон
 И разгромить его за Доном,
Твой натиск должен быть силен,
Твое упорство — разъяренным.
 Оружью веруй своему.
Ты наше знамя не уронишь!
 Грозна опасность, потому —
Ты должен отстоять Воронеж.

Орда фашистов лезет к нам,
 Жестокой смертью угрожая
 Деревням, селам, городам
 И золотому урожаю.
Фашисты рвутся в глубь страны,
К заводам, нефти, к пышным нивам,
 Они пока опьянены
Своим удавшимся прорывом.
 Но ты их яростную рать
Раздавишь, разгромишь, разгонишь.
 Боец!
Чтоб план врага сорвать,
Ты должен отстоять Воронеж.

 Товарищ мой! Душа вождя
Бойцом воронежским гордится.
 Ведь за Воронеж бой ведя,
Ведешь ты битву за столицу.
Пройти к Москве хотят враги
 От берегов верховья Дона.
 Вперед, товарищ! Береги
Кремля священные знамена.
 У берегов донских, в бою,
Столицу грудью ты заслонишь…
 Чтоб защитить Москву свою,
 Ты должен отстоять Воронеж.

 Опасность очень велика.
И в этом нет у нас сомненья,
 Ведь для бойца-большевика
 Страшна и тень успокоенья.
Но все мы знаем, что в борьбе
 Победа наша будет снова,

 Поскольку верим мы тебе —
Герою воинства стального.
 Врага утопишь ты в Дону,
Сожжешь огнем, в могилу сгонишь.
 Боец!
Спасая всю страну,
Ты должен отстоять Воронеж.

Любовь Баландина

 

Александр Ильич Безыменский родился 7 января 1898 года на Украине, в городе Житомир. В 1916 году вместе с родителями он переехал во Владимир и окончил там гимназию. Также учился в Киевском коммерческом институте.

В 1918 году Александр Ильич начал печататься, и был избран членом ЦК РКСМ. В начале 1921 года он приехал в Москву и в центральной комсомольской газете «Красная молодежь» работал редактором. Его первый сборник стихов под названием «Октябрьские зори» вышел в Казани в 1920 году.

В 1922 году Александр Безыменский написал песню «Молодая гвардия», ставшую впоследствии очень известной. К концу 30-х годов он уже имел несколько сборников стихотворений.

Во время Великой Отечественной войны Александр Безыменский работал военным журналистом и повидал много ужасов войны. Его творения публиковали в газетах «Правда», «Комсомольская правда», «Смена», «За честь Родины», «За победу». В 1942 году вышел сборник стихов «Мы любим жизнь», а в 1946 году — «Фронтовая тетрадь».

После войны Александр Ильич продолжил свою литературную деятельность: из-под его пера вышел цикл сатирических стихов «Баллада о столе». Также он занимался сценарием для советской анимации. В 1920-1930 годах тираж его книг составил 1 млн. экземпляров.

Умер Александр Ильич Безыменский 26 июня 1973 года в Москве.

 

Эндрю Дэвис на «Воронежских тетрадях» Осипа Мандельштама

О «Воронежских тетрадях» Осипа Мандельштама

Этот раздел — поворотный момент в поэме Осипа Мандельштама Воронежские тетради , континентальный водораздел, с которого воды стихотворения спускаются сначала незаметно, но неизбежно в противоположных направлениях. С одной стороны, рефлексивное, отчаянное утверждение его старых прерогатив как поэта, теперь невозможное; с другой — своего рода принятие и жуткое созерцание будущего.

Это также на русском языке прекрасный пример того, что отличает русскую поэзию от английской поэзии, что делает Мандельштама таким необычным как поэт и что делает его таким невыносимым для перевода.

Но как это дать понять тому, кто не читает по русски?

Вот попытка. Далее следует грубая, очень приблизительная фонетическая транскрипция (моя собственная система) приведенного выше раздела с дословным подстрочным переводом. Также отмечены ударные слоги (каждое русское слово больше одного слога имеет единиц, а только один ударный слог — вторичного ударения, как в английском, нет.) Я не включил ключ к произношению, чтобы не поддаться соблазну точности. Для наших целей достаточно общей последовательности. Что ж, один необходимый момент. Парные гласные произносятся не как дифтонги, а как отдельные слоги. безударный «y», однако, когда он следует за другой гласной, произносится с этой гласной, что-то вроде «y» в «день».

59

Razrívi krúglih buht, y hrasch, y cynevá,

Промежутки круглых бухт, и галька, и синий,

Y párus médlenniy, chto óblakehen– Andzs облаком было продолжено —

Ja svámy razluchón, vas atsenýv jedvá:

Я был отделен от вас, вы [объект] , едва оценив:

Dlynnéy argánnánánánáh margánnáh fug —

Длиннее органной фуги — горечь морской травы,

Lezhnevalósaja — y páhnet dólgay lózhju,

Ложные волосы — и это воняет долгой ложью,

Zheléznoy hjujnoy nézhju нежность напоила мою голову [тема],

Ю ржавчина чуть-чуть атлогый берег гложет…

И ржавчина по крупицам грызет наклонный берег

Что ж мне под главу другой песок падложен?

Что мне под голову были положены другие пески?

Ti, gerlavóy Urál, Plechýstoje Pavólzhe,

Ты, Урал горбатый, широкоплечие Волги,

Yl étot róvniy kray — vot vse maý pravá level — здесь

) все мои права,

Y pólnoy grúdju ih vdihát jeschó ja dólzhen.

И с грудью им дышать еще надо.


Вы должны поверить мне на слово, что этот раздел обычно соответствует образцу ямбического гекзаметра. Но русский сопротивляется этому, русский запрет вторичного ударения особенно сопротивляется ему, ему противостоят дактили, такие как «óblakem», и длинные водопады гласных и согласных, такие как «lezhnevalósaja». И сам Мандельштам этому сопротивляется. В решающие моменты стихотворения, наиболее мощно и уместно в последней строке, описательные медитативные ямбы становятся колющими, иератическими хореями.

Гекзаметр ямба есть, но он всегда искажен естественной ритмикой русской речи и эмоциями стихотворения. В «Мандельштаме Воронежские тетради » метры проходят сквозь поэзию, как штормовые волны, запертые в бухте: всегда движутся, усиливаются и гаснут, исчезают и вновь заявляют о себе в ярком потоке языка.

Еще более примечательным в этом разделе является прогрессия рифм — а понятие «рифма» вряд ли является достаточно всеобъемлющим, чтобы охватить широту практики Мандельштама.Вот где приведенная выше транскрипция может быть полезна. Последние две строки стихотворения Мандельштам заканчивает двумя ключевыми словами: «pravá» в предпоследней, его «права», и «dólzhen» в последней, «я должен», долг продолжать. В соответствии с относительно бескровным формальным понятием «права», слово «права» предваряется рядом обычных рифм: «синева» / «джедва» / «трава» / «гелава», и через эти рифмы читатель сразу приходит к окончательному выводу в «pravá.«Но« dólzhen »предвосхищается наклонно, сначала тайно предлагается, включается в другое слово, затем собирается по крупицам — почти как проб и ошибок, или в избегании неизбежного« отдельно от меня, эта чаша »- из его составных частей: сначала «pradólzhen», затем «lezhnevalósaja», «dólgay», «lózhju», «glózhet», «padlózhen», «Pavólzhe». хотя стихотворение целиком.) Наконец, нельзя устоять перед самим словом.Он приходит: «dólzhen», со всей силой его пафоса, неизбежности и необходимости.

Это великий дар Мандельштама: благодаря своего рода синестезии, уродству сознания, усиленному культурной лингвистической предрасположенностью, Мандельштам уловил смысл в рифмах и каденции. Звук поглощается и почитается как важнейшее средство смысла , или лучше, как , означающее само себя .

Как тогда отвечать как переводчику? Подражать структуре поэзии значило бы нарушить основной принцип просодии Мандельштама, который представляет собой органическое, неделимое отношение звука и значения.Единственно возможный путь — это подчиниться этому принципу, переосмыслить стихотворение, таким образом, чтобы переслушать его на своем родном языке и в свое время. Неужели это так странно, что великолепная пиротехника ответа Мандельштама на русском языке превратилась в современном английском языке в приглушенное упорное бормотание?

Задонск — стихотворение Осипа Мандельштама — В другом месте: Вестник места

Введение Алистер Полдень :

С 1934 по 1937 год русский поэт Осип Мандельштам жил во внутренней ссылке в городе Воронеже, примерно на полпути между Москвой и Черным морем и недалеко от Украины (местный акцент имеет общие черты с украинским).Его сопровождала его жена Надежда Мандельштам, которой предстояло сыграть решающую роль в сохранении и посмертной публикации его поздних произведений, включая стихотворение, переведенное ниже. Он был арестован и осужден после того, как написал и прочитал на частном чтении в Москве стихотворение, которое стало известно как эпиграмма Сталина. Вскоре после того, как его внутренняя ссылка закончилась, он был повторно арестован и отправлен на советский Дальний Восток, где и умер в 1938 году в пересыльном лагере ГУЛАГа.

Постоянно меняя жилье из-за острой нехватки жилья в Воронеже, Мандельштамы смогли провести лето 1936 года в небольшом городке под названием Задонск неподалеку, после того как друзья, включая Анну Ахматову и Бориса Пастернака, собрали для них достаточно денег. сделать так.Мандельштамы сняли у фермера комнату на улице Карла Маркса № 10, за которой стоял тополь. Находясь там, Надежда Мандельштам вернулась к рисованию акварелью (изучала искусство в Киеве), и новости о первых показательных процессах, положивших начало Большому террору 1936–1938 годов, донеслись по муниципальным громкоговорителям.

Якоб ван Рейсдал (ок. 1629–1682) был голландским художником-пейзажистом.

***

«Задонск»

Как тонкий виниловый Gillette
, который мягко сбривает спячку,
давайте взбудоражим воспоминания, которые мы сохранили
о том летнем полуукраинском проживании.

В честь картин Рейсдала,
верхушки деревьев, названия которых известны
, дают растрепанному лесу их святые
именины. Один куст был началом, один
в янтаре и плоти красного суглинка.

Эта земля наклонена вверх.
Я был рад видеть его чистые слои,
господин простоты земли
Я схватился за его семь покоев.

Его холмы полетели бы к цели
далеко, как рыхлые стога пшеницы.
Через степь по бульвару
в зноу проложена цепочка палаток.
Беглый на пламя пошла ива,
и тополь тщеславный встал …
Лагерь стерни был желтым,
иней запылал в колее.

И дворняга Дон, опять же,
блестящим серебром, неуклюже,
зачерпнул воду полубаком,
потом заблудился — да, это была моя душа —

когда легла тяжесть вечера
вниз на жестокие нары,
, и мы слышали, как пьяные деревья
лопнули, словно ястребиные мотыльки, с берегов реки.

15 — 27 декабря 1936 г.
Осип Мандельштам
Перевод Алистера Полдня

***

Переводы Осипа Мандельштама Алистером Нун, Концерт на вокзале , вышло из Shearsman Books в 2018 году. Собственные сборники стихов включают Earth Records (2012) и The Kerosene Singing (2015), оба из Nine Arches Press. Он живет в Берлине.

The Moscow & Voronezh Notebooks

Осип Мандельштам был одним из великих русских поэтов ХХ века с пророческим пониманием его страданий, которое он преобразовал в светлые стихи.Детский и мудрый, веселый и сердитый, одновременно сложный и простой, его 20 лет поддерживала жена и мемуаристка Надежда Мандельштам, ставшая вместе с Анной Ахматовой спасительницей его стихов.

«Московские тетради» рассказывают о годах его преследований, с 1930 по 1934 год, когда он был арестован за написание нелестного стихотворения о Сталине и подвергался жестоким допросам и пыткам. Записные книжки включают это роковое стихотворение с заключительной строкой «Его тараканьи усы смеются, прижавшись к верхней губе» — и представляют собой потрясающий портрет Москвы до Большого террора.Он дважды пытался покончить жизнь самоубийством, в тюрьме порезал себе запястья и прыгнул из окна больницы. В ссылке в Воронеж он казался подавленным. Тогда друг описал его как «онемение». Его глаза были остекленевшими. Его веки воспалились, и это состояние никогда не проходило. Его ресницы выпали. Его рука была на перевязи.

Но до полного разгрома Мандельштама оставалось еще четыре года. В Воронеже он нарушил 18-месячное молчание, написав 90 стихотворений из трех Воронежских тетрадей .В мемуарах Надежды « Надежда против надежды » есть трогательный рассказ об их пребывании в Воронеже, а в стихотворении Анны Ахматовой «Воронеж» описывается ее визит туда в 1936 году, когда «в комнате ссыльного поэта / страх и муза по очереди дежурят /» и ночь бесконечна / и не знает рассвета ».

Это издание, во вступительном слове Виктора Кривулина, объединяет два предыдущих отдельных издания The Moscow Notebooks и The Voronezh Notebooks , изданных Bloodaxe.

Ирландия: Нажмите здесь , чтобы заказать в Книге наверху в Дублине

США: Нажмите здесь , чтобы заказать на Indiebound или Bookshop.org

×

«Так темно, ночь никогда не увидит дня»

«Стихотворение — это о многих вещах, и буквальный смысл — лишь одна из них.Риторический и музыкальные особенности поэзии так же присущи формальному стихотворению, как и его мнимая смысл, который может быть немного больше, чем вешалка для одежды; ослепительное платье с драпировкой на этой вешалке могут быть совсем другие элементы ».
Стивен Эдгар мог бы модифицировать «стихотворение», добавив хороших или интересных . Мы все читают слишком много стихов, которые даже меньше, чем написано на странице. Они просто буквальные, как записи в разговорнике на иностранном языке.Фактически, Эдгар, австралийский поэт, представляет свой перевод из Русский из стихотворения Анны Ахматовой «Памяти 19 июля 1914 года». я не имею Русский. читал Ахматову в разных переводы с семидесятых годов, и кажется, что ее работа все еще ускользает от меня. Как пишет Эдгар: «Некоторые поэты хорошо послужили переводом — на ум приходят Сеферис и Голуб, — но другие похоже, при этом теряют большую часть своей магии, в том числе и Ахматова ». Чтение стихов в переводе с незнакомого языка — неизбежный акт веры — и сомневаюсь.Эдгар прав: я чувствую, что имею приблизительное представление о Кавафи, Збигнев Герберт, даже некоторые из Монтале. В прозе то же самое и с Толстой и Сервантес. Но Пушкин, подозреваю, навсегда останется экзотикой. тайна. Доводы Осипа Мандельштама в стихах и прозе сильнее, потому что я читал его и его жену почти полвека во многих переводах. Возможно, я ошибочно принимаю высокомерие за понимание, но стихи больше не чувствуют совершенно непрозрачный. В качестве эксперимента вот перевод Питера Орама Ахматова «Воронеж», посвященная Мандельштаму: «Все город сжимается в ледяном кулаке.Деревья и стены и снег заключены в стекло. Я выбираю свой робкий путь через кристалл. Неустойчиво проезжают расписные санки. Стаи над собором Святого Петра крутятся вороны. Купол среди тополей, зеленых и бледных в покоренный и пыльный зимний солнечный свет и отголоски древние сражения, которые крадут через гордая, победоносная земля. Все внезапно, над головой, тополя погремушка, как бокалы звенят в тосте, как если бы тысячи гостей поднимали стаканы праздновать брак их хозяина.«Но в убежище ссыльного поэта муза и террор борется со своей бесконечной битвой Так темно ночь никогда не увидит дня ». Я признаюсь Стихотворение кажется читателю плоским и предсказуемым. Возможно это из-за что Эдгар говорит о «буквальном смысле» формальных стихотворений в переводе. Воронеж находится почти в трехстах милях к юго-востоку от Москвы. Поэма датирована 1936 годом. С 1935 по 1937 год Мандельштам жил в Воронеже с Надеждой в ссылке. Там он записал три Воронежских тетрадей .Вернувшись в Москву, Второй раз Мандельштам был арестован в мае 1938 года и приговорен к пяти годам заключения. в ГУЛАГе. Умер в сибирском пересыльном лагере в декабре 1938 года. Памятник ему стоит в Воронеже.

[Восемь переводы стихов Ахматовой, в том числе Орама, собраны в г. Пингвин Книга русской поэзии (ред. Роберт Чендлер, Борис Дралюк и Ирина Машинская, Пингвин, 2015).]

.

Прочтите Учебное пособие для «Воронежа» Анны Ахматовой в Интернете от Gale and Cengage

13

Воронеж

Анна Ахматова

1940 6

1940 6

Воронеж, семнадцатистрочное стихотворение русского мастера ХХ века Анны Ахматовой символизирует не только город, давший название, но и человека, которому посвящено стихотворение, советское время, в которое оно было написано. , и большая часть работ самой известного автора.Что касается ее личности, Ахматова могла бы быть задумана как русский эквивалент американской поэтессы начала двадцатого века Эдны Сент-Винсент Миллей: каждая женщина была впервые опубликована еще в подростковом возрасте, ее современники широко восхищались ее стихами и ее стихами. магнетические чары и вели богемный образ жизни, знаменующий наступление новой эпохи модернизма. И все же там, где Миллей могла свободно писать стихи о любви, наслаждаясь мирным существованием на демократической американской земле (и на самом деле было замечено, что ее стихи компрометировали ее, приняв политическую повестку дня в отношении Второй мировой войны), Ахматова пережила бурную серию десятилетий в своей жизни. история нации.Ее жизнь охватила русскую революцию 1917 года, последовавшую за ней гражданскую войну, подъем советского коммунизма, печально известный террор Иосифа Сталина и распространение Второй мировой войны на советскую землю. Для русских поэтов, таких как Ахматова, скрытые политические течения были, с одной стороны, чем-то вроде этической необходимости (неизбежная правда жизни в темном Советском Союзе просто должна была быть высказана), а с другой стороны, потенциально фатальной авантюрой. Осип Мандельштам, например, фактически подписал свой смертный приговор в 1933 году, сочинив и поделившись крайне нелестным стихотворением о печально известном советском лидере, известном как «Сталинская эпиграмма ». Спустя годы, отмеченные пытками, подавлением и внутренней ссылкой, Мандельштам умер в плену в 1938 году.

В книге Ахматовой Воронеж, , написанной в 1936 году и впервые опубликованной в 1940 году, российский город изгнания Мандельштама изображен как застывший во времени. символ культурного застоя, достигнутого тоталитарным советским режимом. Версии Воронеж можно найти в сборниках Ахматовой «Стихи в переводе Линь Гроба» и «Ты услышишь гром» в переводе Д.М. Томас, а также в предисловии Ричарда Маккейна к книге Осипа Мандельштама «Воронежские тетради: стихи, 1935–1937».

Биография автора

Анна Андреевна Горенко родилась в Большом Фонтане, недалеко от Одессы, Россия (ныне Украина), 11 июня 1889 года, она была третьей из шести детей в зажиточной семье со статусом. среди знати. Горенко вырос в Царском Селе (или Царское Село ), пригороде Санкт-Петербурга, усыпанном особняками.Она была беззаботным юношей, ценившим одиночество, и написала свое первое стихотворение в одиннадцать лет; ей было

Воронежские тетради — New York Review Books

Осип Мандельштам — один из величайших поэтов двадцатого века и Воронежские тетради , последовательность стихов, написанных между 1935 и 1937 годами, когда он жил во внутренней ссылке в Советском Союзе. город Воронеж, это его последняя и самая исследовательская работа. Размышляя о смерти и выживании, о власти и поэзии, о браке, безумии, дружбе и памяти, бросая вызов Сталину между строк, полных видов и звуков степей, синего неба и черной земли, дорог, зимнего дыхания, весны Блокноты с птицами, цветами и пчелами представляют собой непрерывную импровизацию и безоговорочное подтверждение поэзии как жизни.
Эндрю Дэвис Осип Мандельштам

Хвала

В «Воронежских тетрадях» Мандельштама, кажется, подпитывает безудержная радость от своего опасного непослушания. «Страх делает его прекрасным», — говорит он о своем замороженном окружении. «Может случиться что-то ужасное» … Перевод Эндрю Дэвиса яркий и плотно лиричный. Больше, чем его предшественники, он обнаруживает в стихах Мандельштама игривое, гномическое качество, которое напоминает Эмили Дикинсон. Он красиво издает голос, который не боится сгореть в страсти творения.
—Сэм Сакс, The Wall Street Journal

Стихи Мандельштама смелые и нежные. Его образы могут показаться как глубоко поразительными, так и совершенно естественными. Эндрю Дэвису удается лучше, чем любому другому переводчику, передать все эти качества.
—Роберт Чендлер

Мандельштам был трагической фигурой. Даже находясь в ссылке в Воронеже, он писал произведения невыразимой красоты и силы. И поэтических предшественников у него не было … Во всей мировой поэзии я не знаю другого такого случая.Мы знаем истоки Пушкина и Блока, но кто нам скажет, откуда взялась эта новая, божественная гармония, поэзия Мандельштама?
—Анна Ахматова

Величайший поэт России этого века.
—Иосиф Бродский

Одно дело — обнаружить внутреннее единство в спокойной карьере ученого, и совсем другое — найти его в трудах человека, подвергшегося многолетним преследованиям, терроризму, изгнанию и запрету. В столь же враждебных обстоятельствах, как в советском государстве, [Мандельштам] был вынужден пожертвовать всем … чтобы этот дар сохранился так, как он был задуман.
—Свен Биркертс, The Iowa Review

Воронежских стихотворений (1934–197) и геометрия изгнания

Страница из

НАПЕЧАТАНО ИЗ ОНЛАЙН-СТИПЕНДИИ ОКСФОРДА (oxford.universitypressscholarship.com). (c) Авторские права Oxford University Press, 2021. Все права защищены. Отдельный пользователь может распечатать одну главу монографии в формате PDF в OSO для личного использования. дата: 08 сентября 2021 г.

Глава:
(стр.487) 11 Воронежские поэмы (1934–197) и геометрия изгнания
Источник:
Миры Мандельштама
Автор (ы):

Эндрю Кан

Издательство:
Oxford University Press
Издательство: 100004 .1093 / oso / 9780198857938.003.0012

Эта глава концентрируется на стихотворениях из Первой Воронежской тетради , хронике изгнания, начиная с путешествия в неизведанное и неравномерно переходя к теме привыкания. Опираясь на фольклорные образы, а также на кинематографические приемы, стихи представляют собой надежду на то, что изгнанник может сбежать благодаря изменению формы или героическим выходкам, а также страху забвения, с которым он сталкивается. Одна из ключевых тревог и источник вдохновения связана с бескрайностью равнинной степи, простирающейся от Воронежа, и поэт обращает свое внимание на построение географии изгнания в отношении Кремля, столичной культуры, самого Воронежа и, в конечном итоге, огромного пространства. что грозит поглотить его.Противоположные стихи о человеческом контакте и социализации — это тексты, которые «взглядом острее стали» исследуют пространство в поисках форм, которые могут быть сформированы воображением.

Ключевые слова: изгнание, автобиографическая поэзия, фольклор, язык сновидений, кинематографические эффекты, геометрия, визуальное поле, мимесис, идеализм

Для получения доступа к полному тексту книг в рамках службы для получения стипендии

Oxford Online требуется подписка или покупка. Однако публичные пользователи могут свободно искать на сайте и просматривать аннотации и ключевые слова для каждой книги и главы.

Пожалуйста, подпишитесь или войдите для доступа к полному тексту.

Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этой книге, обратитесь к своему библиотекарю.

Для устранения неполадок, пожалуйста, проверьте наш FAQs , и если вы не можете найти там ответ, пожалуйста связаться с нами .

.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

2019 © Все права защищены. Карта сайта